— Опишите этого мужчину.
— Молодой, лет тридцати. Машина — большой черный седан. Рассмотреть получше не сумел, было далековато.
— Кто-нибудь еще видел этого человека? — спросила женщина. — И мог бы подтвердить ваши слова?
— Нет.
Лейтенант покачал головой, не скрывая пессимизма.
Спустя мгновение, словно откликнувшись на невидимую подсказку от Гроффа, женщина сказала:
— Доктор Маккена, возможно, у нас еще появятся к вам вопросы. Собираетесь ли вы покинуть город в ближайшие несколько недель?
— Нет.
Детектив О'Рейли оттолкнулся от стены.
— У меня есть вопросы.
— Всегда пожалуйста, — согласился Грофф.
— Доктор Маккена, вам известно дело за номером 201?
— Это номер моего личного дела военнослужащего.
— Мы получили его сегодня утром по факсу. — О'Рейли взял папку со стола. — Весьма любопытно. Например, здесь говорится, что вы служили в спецназе ВМС.
Люк промолчал.
Листая отчет, О'Рейли постукивал ручкой по верхней губе.
— Странно, что по окончании учебы вас перевели в Пентагон. Здесь написано, что вы работали аналитиком в подразделении планирования материально-технического обеспечения ВМС.
— Если вы намерены спросить меня о секретной работе, то я требую присутствия военного адвоката.
Люк понятия не имел, бьет ли козырь военных правил карту процедур полицейского расследования, но крыть пока нечем.
— Нет, Боже упаси. Просто жутко любопытно. ВМС тренируют вас по полной программе на десантника-диверсанта, а затем отправляют в кабинеты Пентагона. Странно, не находите?
— А в чем вопрос?
Грофф двумя пальцами сжал переносицу.
— Мне это тоже показалось странным.
— Право, удивительно, — произнес О'Рейли и поднял руку. — Я закончил.
После ухода Маккены О'Рейли выслушал, как Грофф и женщина-детектив сличали записи допроса. Мнение самого О'Рейли здесь почти не учитывалось. Да, его, скромного детектива второй категории полицейского участка Рэмпарт, включили в дело. Но только потому, что он немного знал о человеке, который возглавил список подозреваемых, Люке Маккене. О'Рейли исполнил роль дверного молоточка, когда команда Гроффа нагрянула к Люку домой в четыре часа утра.
Поговаривали, что как полицейский Грофф способностями не отличался, зато был достаточно сообразителен, чтобы несколько лет назад жениться на дочери замначальника полиции, после чего быстро стал лейтенантом в отделе по расследованию убийств. За последний час ничто не разубедило О'Рейли в том, что кумовство в Паркер-центре процветает по-прежнему.
В мозгах Гроффа определенно только одна извилина. Этот парень попросил Маккену добровольно пройти анализ на пороховой налет. Доктор чуть не подпрыгнул от радости: а почему бы и нет? У стрелка же была винтовка, а не револьвер с куда более коротким стволом. В отличие от пятен крови пороховой след легко удалялся обычным мылом и водой. Даже если Маккена и стрелял, О'Рейли не сомневался, что анализ будет отрицательным. А значит, все, чего добился Грофф, — это доказательная запись, которая в суде будет истолкована против них.
Лейтенант нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Женщина, погрузившись в свои заметки, вслух комментировала реплики Маккены.
Через минуту Грофф не выдержал:
— Я своими ушами слышал, что сказал этот парень. Сами-то что думаете?
— Временные рамки довольно жесткие, но выполнимы, — ответила женщина. — От больницы до дома Эриксона ехать минут пятнадцать. Даже если Маккена был с отцом до 19:45 или около того, он вполне успевал забраться на холм и к 20:15 подготовиться к выстрелу.
— За шесть минут до того, как поступил звонок по 911, — предположил Грофф.
Она кивнула.
— Соседка Эриксона утверждает, что позвонила почти сразу, как услышала ружейный выстрел. Получается, убийство произошло не ранее 20:20.
— А как далеко от места убийства расположен дом Маккены?
— Около трех с половиной миль к востоку. В зависимости от места парковки ему бы потребовалось минут десять, чтобы спуститься к машине, плюс еще пятнадцать минут, чтобы доехать домой. Таким образом, появиться у себя он мог в 20:45, самое позднее — 20:50.
Размышляя о хронологии событий, Грофф подергал за нижнюю губу, затем обратился к женщине:
— Расскажите еще раз про дело о насильнике, которое вы раскопали.
— Это случилось несколько месяцев назад, — начала она. — Маньяк охотился за молодыми сотрудницами больницы. Все изнасилования происходили в непосредственной близости от больницы и только по ночам. Насильник терроризировал их несколько недель, пока однажды ночью полицейский патруль не обнаружил парня совершенно голым, привязанным к дереву. Говорят, выглядел так, словно его пропустили через дробилку для древесных отходов. Был еле жив. Когда же очнулся, сознался в изнасилованиях.
— А маньяк не описывал человека, который превратил его в пюре?
— Нет. Сказал только, что не помнит и не видел, как все началось.
Грофф распорядился:
— Выясните, знал ли Маккена кого-нибудь из жертв. — Он повернулся к О'Рейли: — Ну а вы что думаете? Мог ли Маккена убить Эриксона?
О'Рейли обошел вокруг стола и пододвинул стул.
— Не представляю. Он ведь не дурак и не сумасшедший. Зачем же мочить Эриксона сразу после скандала? Слишком очевидно. Кроме того, заскоки Эриксона были не по нутру не только Маккене, но и многим другим. Думаю, сегодня сотни две телезрителей радостно потирали руки.
Мысли детектива переметнулись к жене футболиста, которая во время допроса признала, что тот давно и постоянно ее избивал. О'Рейли так и не разобрался в клубке противоречивых эмоций, владевших женщиной.
Грофф обратился к О'Рейли:
— Расскажите нам о деле Тартальи.
Детектив ждал этого вопроса. От его ответа теперь зависело, продолжит он вести расследование ее убийства или нет. В делах высокого ранга все санкции выдавал Паркер-центр. Если Грофф пронюхает о связи между убийствами Эриксона и Тартальи, то изымет дело у О'Рейли и передаст своей группе из Паркер-центра.
— В прошлую пятницу ночью Кэтрин Тарталья ехала в ресторан рядом с Университетской детской больницей на встречу с Маккеной. На автостоянке в нее выстрелили трижды. Прямо в машине. Кто-то — вероятно, убийца — забрал кошелек, затем проник в ее дом и обчистил его. Стереосистема, телевизор, компьютер, драгоценности — все подряд.
По правде говоря, О'Рейли не верил в обычное убийство с ограблением. Конечно, тот, кто стрелял, попытался представить дело именно так. Но мешала крохотная подробность. В доме Тартальи полиция не нашла ни одного компьютерного компакт-диска или магнитной дискеты. Либо их не было совсем — что маловероятно. Либо убийца не поленился прошерстить всю коллекцию, забрав компьютерные, которым грош цена, и оставив нетронутыми более семидесяти музыкальных компакт-дисков. Рядом со
