мрачно посмотрел на детектива и снисходительно пояснил:
– В Пограничной Зоне у человека нет никаких прав. И в первую очередь у вас лично – как у помощника Наблюдателя. Не знаю, как вы вляпались в это дерьмо, но должен предупредить вас, если вы еще не знаете: в Пограничной Зоне вам не положен адвокат. У вас будет только следователь, прокурор и палач – и, скорее всего, в одном лице. И не дай вам бог увидеть его лицо!
– Бросьте меня пугать! – зло отозвался Тавров. – Сбросьте данные на дискету, и побыстрей, у нас мало времени.
– Уже бросаю, господин Нетерпение, – засмеялся толстяк. – И не тратьте злость понапрасну, она вам еще пригодится, уж поверьте!
Дисковод зажурчал. Когда зеленая лампочка погасла, толстяк достал дискету и отдал ее Таврову.
– Желаю удачи. От всего сердца, между прочим. Мы ведь теперь в одной лодке. Я так понимаю, что придется связываться с вами напрямую. Способ связи вам расскажет ваш коллега. Ваше имя меня не интересует, в качестве корреспондента будете проходить в моей сети под именем «мистер Мэд». И да поможет вам бог, ребята!
Толстяк повернулся к монитору и застучал по клавиатуре. Отец Иоанн тронул за плечо Таврова. Они вышли в коридор и направились к выходу.
– У вас дома есть компьютер? – спросил отец Иоанн.
– Да, но я им редко пользуюсь – больше работаю в офисе.
– Сейчас придется, – сообщил отец Иоанн, бережно укладывая диск в плоскую металлическую коробочку.
Едва войдя в квартиру Таврова, оба они бросились к компьютеру. Отец Иоанн запустил «Ворд» и облегченно вздохнул, увидев на экране ровные строчки текста.
– Ну, дело пошло, Валерий Иванович! – обрадованно сообщил он.
– Ну и ладненько, – отозвался Тавров. Он подошел к серванту и достал бутылку кизлярского коньяка. – Как насчет ста грамм лечебного для сугрева? – предложил он. Отец Иоанн смущенно взглянул на Таврова и махнул рукой:
– Это можно.
– Ну вот и хорошо! – обрадовался Тавров. Он быстро плеснул коньяка в широкие бокалы, очистил сочный абхазский мандарин, доставленный накануне из Адлера приятелем. Янтарная жидкость согрела теплом желудок, кровь запульсировала быстрее, разнося тепло по озябшему телу. – Сейчас я пообедать соображу, а вы тут пока изучайте, – сказал Тавров и пошел на кухню. Когда он вернулся с дымящимися тарелками, отец Иоанн мрачно прокомментировал:
– Да, тут не на один день работы.
– Давайте сначала пообедаем, а потом с делами разберемся, – предложил Тавров. Так и сделали. Отец Иоанн прочитал краткую молитву, с удовольствием отведал стряпню Таврова и восхищенно отметил:
– Если в монастырь вдруг надумаете, скажите мне, я уже знаю, куда вас определить.
– Рано мне еще в монастырь, – отмахнулся Тавров, – дел-то сколько!
– А вы не думайте, что мы от мира отгородились и – хоть потоп за стенами! – возразил отец Иоанн. – И пример нам сам святой Антоний подал, когда вышел из пустыни, дабы арианскую ересь изобличить. Вот так!
– Хорошо, я подумаю, – пообещал шутливо Тавров, – но не в этой пятилетке.
– Это уж как Господь определит, – ответил отец Иоанн, аккуратно промокая салфеткой губы. – Благодарствую за угощение. Однако пора и за дело приниматься!
Отец Иоанн снова уселся за компьютер.
– Вы вот что… для начала проверьте, не упоминается ли где сама Евфросинья Матвеевна, – сказал Тавров и, встретив удивленный взгляд отца Иоанна, пояснил: – Нам все равно надо отработать ее связи и связи ее знакомых. Завтра я возьму у Ларисы список всех ее клиентов, а пока будем работать с тем, что есть.
– Нет, здесь нет упоминаний о ней, – отозвался отец Иоанн.
– Ну и хорошо, а теперь ее подругу, Ленору Павловну Карадаеву.
В файлах не оказалось упоминаний ни о Леноре Павловне, ни о секретарше Ларисе.
– Так, – почесал затылок Тавров. – Больше вроде ни с кем она не общалась. Впрочем… а Гитаров?
Но и Гитаров в файлах не упоминался.
– Нет, это все напрасно, – с досадой сказал отец Иоанн. – Какие у Евфросиньи Матвеевны могли быть связи с католиками?
– Ну отчего же, – не согласился Тавров, – мир тесен. Проверьте-ка еще Гольдштейна.
– Еврей среди католиков? – усомнился отец Иоанн, но послушно застучал по клавишам. С минуту он вглядывался в экран монитора и наконец воскликнул: – Невероятно! Есть Гольдштейн!
– Вадим Маркович? – уточнил Тавров.
– Именно! А вы-то откуда знаете? Я вот никогда о нем не слышал. Он упоминается в числе друзей некоего господина Эспиносы, видного функционера ордена «Опус Деи». Кроме того, господин Гольдштейн является одним из учредителей католической благотворительной организации «Милосердные братья и сестры», а также числится в списке активных прихожан римско-католического храма на Малой Грузинской улице.
– Вот видите? – обрадовался Тавров. – Ну-ка, давайте подробнее про господина Эспиносу и этот самый «Опус»!
– Да тут больше ничего нет, – с досадой ответил отец Иоанн. – Впрочем, стоит сноска «SRF». Что это означает, знает только Макс.
– Кто? – спросил Тавров.
– Макс. Ну тот антихристолог, что выдал нам эти списки. Придется его еще раз побеспокоить.
Отец Иоанн взял телефон, набрал номер.
– Макс, это Белл. Да, кое-что нашли. Но там стоит сноска «SRF». Да? И что для этого надо сделать? Нет, это слишком долго. Что конкретно нас интересует? «Опус Деи» в связи с господином Эспиносой. Ах так? Как с ним связаться? Понял. Ситуация такая, – сказал отец Иоанн, положив трубку. – По «Опус Деи» много материала с перекрестными ссылками. Просмотреть его можно, только подсоединившись к сети Макса. Но для этого понадобится много времени. Другой вариант – консультация специалиста. На наше счастье, такой есть. Приемный день у него сегодня в шесть вечера. Если поторопимся, то можем успеть.
Тавров взглянул на часы. Половина пятого.
– Далеко ехать? – спросил он.
– Пятый квадрат, – ответил отец Иоанн и, увидев изумленный взгляд Таврова, добавил: – Сейчас увидите.
Глава 5
Тавров и отец Иоанн вышли на «Белорусской-кольцевой».
– Только не говорите мне, что Пятый квадрат – это католическая церковь на Малой Грузинской, – проворчал Тавров, уставший от конспирации.
– Нет, мы уже пришли, – отозвался отец Иоанн, толкая стеклянную дверь под вывеской «Хмельная чарка». Они очутились в небольшом кабачке, уютном и людном. К ним тут же подошла девушка в синих джинсах и белой блузке. К блузке была прикреплена табличка с надписью: «Официант Александра».
– Вы заказывали столик? – обратилась она к отцу Иоанну.
– Нет, но…
– К сожалению, свободных столиков нет, но вы можете посидеть у стойки и подождать, пока какой- нибудь столик освободится, – сообщила Александра.
– Вообще-то нас тут должны ждать, – сказал отец Иоанн, оглядывая зал.
– Кто именно?
– Шон.
– Так бы сразу и сказали. Вон в углу его столик. Проходите.
Отец Иоанн и Тавров поднялись на невысокий помост со столиками, отделенный от зала деревянной балюстрадой. За самым дальним сидел плотный седой мужчина с красной проплешиной на макушке и багровой физиономией. Перед ним на столике стояли рюмка водки и кружка пива. Мужчина читал газету,
