– Открывай!
– Ой… Красиво как! Благодарствую…
– Ладно, целоваться потом будем – успеем. Ну что, поехали наконец-то купаться?
– Поехали! – радостно закивала Маша.
Ратников даже сам удивился, на нее глядя: фотомодель! Истинная фотомодель, куда там многим.
– Ну, ты у меня раскрасавица!
Выйдя на улицу, прошли огородом к машине.
– Э нет, не сюда – за руль, милая! – распахивая дверцу, засмеялся Миша. – Садись садись…
Усадил женушку, сам уселся рядом:
– Вон ключик… поверни… Ага!
Довольно заурчал двигатель. Не женская, конечно, машина – «УАЗик» – но зато потруднее ее вусмерть разбить. Ничего, научится Маша ездить, можно будет и приличную тачку взять, недорогую, конечно, что- нибудь типа «шевроле-ланос»…
– Ту педаль отпускай плавненько… эту нажимай… Во-от! Поехали… Можешь газку прибавить…
– Чего?
– Во-он ту педалечку чуток придави… Ой! Да не так резко!
А ничего… получается! Насчет прав – тут, конечно, купить только. Да и другими документиками озаботиться надо… паспорт бы сделать. Через того же Ганса попробовать? Может, поможет?
– Так-так, милая… Рули-рули… Ага, правильно.
Потом все же пересел за руль сам, покатили через поселок к Танаеву озеру.
– Знаешь что, милый… – глядя в окно, вдруг улыбнулась Маша, – а я ведь и тот непонятный град хорошо помню… каменный, с каменными лошадьми и львами, с хоромами огроменными, палатами каменными. С самобеглыми повозками – по всем улицам, «бесщисла».
Михаил усмехнулся: это она Петербург вспомнила… Может, еще когда-нибудь и туда станет возможным вернуться? Поскорей бы Марьюшка привыкло… впрочем, излишняя торопливость тут не нужна. Постепенно все, постепенно…
Обогнав толпу гомонящих подростков, Ратников повернул к озеру и, выбрав неособенно многолюдное местечко, остановил машину.
– Ну, душа моя, вылезай, приехали.
Вытащил из салона покрывало, разложил на песочке, открыл пиво:
– На, попей вот.
Маша осторожно сняла рубашку, шортики… оглянулась. И успокоилась – именно в таком виде здесь все и были. Даже более того – девушки-горожанки, расположившиеся веселой компанией на дальнем мысу, явно загорали топлесс. Именно там в основном и стали плескаться подошедшие к озеру подростки, средь которых Михаил заметил и Макса. Тот тоже его заметил, вылез из воды, подошел:
– Здрасте!
– И тебе не хворать, Максюта. Чего там, в поселке, нового?
– Ой, много чего нового! – парнишка уселся прямо в песок, сложив по-турецки ноги. – Кольку Карякина вроде как арестовали…
– Арестовали?
– Ну это… Димыч говорил – задержали по подозрению.
– Понятно.
– В город увезли, в камеру. Так ему, черту, и надо! – Максим шмыгнул носом. – Эдика Узбека тоже на допросы вызывают. Видать, не все еще выспросили…
– Мама-то твоя как? Не приезжала?
– На той неделе приедет! Представляете, дядя Миша, я ей каждый день звоню, она даже удивляется – что это, мол, с сыном, на солнышке перегрелся? А как я ее увидеть хочу! Господи, вы даже не представляете!
– Почему же, – Ратников покосился на Машу. – Как раз очень хорошо представляю. Очень-очень хорошо.
В нежно-голубом, с редкими сахарно-белыми облачками, небе, ласково сияло солнышко, отражаясь в озере мерцающе-золотистой дорожкой.
– Как-то там Лерка, Эгберт? – вздохнув, тихо промолвил Максим. – Добрались уж, наверное, до Риги.
– До Риги – да. А вот до Нормандии – вряд ли.
– Ну… – подросток вскочил на ноги и улыбнулся. – Побегу к ребятам, купаться.
– Ага… на девок глазеть! – рассмеялся Ратников. – Вижу я, где вы все купаетесь!
– Ничуть и не там! – обиделся Макс. – Я к тому берегу поплыву… и обратно!
– А сможешь?
– Ха! Да хоть пять раз подряд!
Бросившись в озеро с разбега, он сразу проскользнул под водой, вынырнув, обернулся, помахал Михаилу и Маше рукою и поплыл дальше.
– И в самом деле – неплохо плавает, – пожал плечами Ратников. – А я и не знал. Ну, что, Машенька, пойдем и мы, нырнем?
– Пошли…
Они купались долго, конечно, не дольше, чем бултыхающиеся вокруг подростки, но все же немало, пока Михаил, встав на песок, со смехом не обнял супругу за талию:
– Ну, хватит, выходим, вон, губы-то уже синие! Да куда ты смотришь-то?
– Там… – Маша не сводила глаз с противоположного берега.
Ратников повернул голову:
– Что – там? Барахтается кто-то, ныряет…
– Тонет! – тихо произнесла девушка. – Или – топят. Поплыли спасать!
И, не дожидаясь ответа, бросилась в воду, поплыла… странно, без всякого стиля, но, надо отдать должное, довольно умело и быстро. Михаил конечно же рванул следом… Хотя уверен был – никто у того берега не тонет, там ведь мель, максимум по шею, так что показалось все женушке, балуется кто-то, да хоть тот же Максик Гордеев – он же ведь туда и плыл.
– Помогите!
Когда Ратников услыхал вдруг этот отчаянный выкрик, то сперва подумал – послышалось.
– Помо…
И бульканье… противное такое… И парня – точно – Макс! – словно бы утянули под воду…
Миша сразу прибавил скорость:
– Держись, Ма-а-кс!
Нырнул… Верная супружница – следом… Вода была прозрачной, пронизанной желтовато-зеленым солнцем, повсюду виднелись какие-то водоросли, коряги, консервные банки… Со дна поднималась коричневая муть… и кто-то лежал…
Макс!
Поднырнув, Ратников ухватил подростка за волосы, потащил… Маша тоже принялась помогать, подхватила почти что уже утопшего парня.
А берег-то – вот он, рядом! В считанные секунды новоявленные спасатели вытащили из воды подростка, Михаил сразу положил его грудью на колено – вылить из легких воду… помнил еще кое-что из своей студенческой практики в детских оздоровительных лагерях.
Макс дернулся, изо рта его хлынула мутным потоком водица…
Миша осторожно уложил парня в траву…
– Господи! Жив, кажется, – выдохнула Маша.
Утопающий чуть приоткрыл глаза… простонал… И вдруг улыбнулся:
– Дядя Миша… какая у вас жена…. красивая…
– Ты посиди с ним, Марьюшка, – вскочил на ноги Михаил. – А я – за машиной. Тут, по кустам проеду – «УАЗ» все-таки, не паркетный джип. Обожди, Максюта, сейчас тебя в медпункт отвезем…
Мальчишка заморгал:
