Даже время Шварцман выбрал с таким расчетом, чтобы все были на обеде. Знал, где именно они обедают, и рассудил, что любвеобильный Осинский не захочет спуститься к обеду, когда у него будет дама. Ястреба несколько смущала только внезапно вспыхнувшая любовь маэстро к прекрасному полу именно в поездке. До этого Осинский представлялся ему вялым, анемичным человеком, не способным на подобное геройство.
Антонио должен был спокойно пристрелить композитора и выйти из отеля. Но это была только первая часть замысла. В наступившей суматохе все наверняка должны были забыть о самом Шварцмане. Наверняка будут вызваны полиция и врачи. Именно тогда должен был появиться сам Шварцман в полицейской форме и, воспользовавшись суматохой, пристрелить своего личного врага – Дронго.
План, казалось, был продуман во всех деталях. Полиция действительно приехала, но Антонио из отеля не вышел. А через некоторое время его вывели к полицейской машине с перевязанной правой рукой и, посадив в автомобиль, увезли в неизвестном направлении.
Шварцман так и остался стоять в полицейской форме, не решаясь идти в отель. Он понял, что проигрывает Дронго по очкам. Пока он охотился за главной фигурой, Дронго вывел из строя всех его помощников. Отныне приходилось рассчитывать только на себя. И на Роджера, который должен был сегодня появиться в Амстердаме.
Вечером, ровно в семь, Ястреб позвонил в американское посольство по известному ему телефону. Трубку взял сам Роджер.
– Я хотел бы с вами встретиться, – попросил Шварцман.
– Увидимся сегодня в известном вам месте, – сухо ответил Роджер, – через полчаса.
Через полчаса они оказались в итальянской пиццерии, где встреча должна была состояться в случае удачного исполнения Шварцманом заказа Роджера. Американец пришел в темном плаще и большой шляпе, словно решил вспомнить о гангстерах тридцатых годов. Шварцман был в кожаной куртке и кепке. Было довольно холодно, и он сразу попросил принести ему виски.
Роджер появился, как всегда, неизвестно откуда и сел за столик Шварцмана. Он был высокого роста, с резкими чертами лица, широкоплечий. Шварцману не нравились его глаза. Они были какого-то непонятного белесого цвета. Войдя в пиццерию, Роджер неприязненно уставился на бутылку виски.
– Кажется, вы спиваетесь, – неодобрительно сказал американец, – вместо того, чтобы сделать дело.
– Это не так просто, – огрызнулся Шварцман, – мне все время мешает Дронго. Этот проклятый специалист. Он убрал всех моих помощников…
– Успокойтесь, – недовольно перебил его Роджер, – ведь вы знали, с кем придется иметь дело. И поэтому мы разрешили вам набрать целую команду. Никто не виноват, что вы так бездарно готовите свои покушения.
– Я его убью, – сжал огромный кулак Шварцман.
– Вы обещали мне это еще в Париже, – напомнил Роджер. – Так просто нельзя работать.
– Я его все равно убью, – повторил Шварцман.
– Кажется, нам придется вам немного помочь, – задумчиво сказал Роджер, – этот тип действительно мешает всем. Завтра ночью у вас будет шанс убрать Дронго. Только постарайтесь не ошибиться.
– Мне нужно войти в отель?
– Нет. Завтра он решит прокатиться на катере. Вместо капитана за рулем будете вы. И, я думаю, у вас не будет особых проблем с этим Дронго.
– Он знает меня в лицо, – нерешительно сказал Шварцман.
– Он вас не увидит. Он сразу войдет в салон и сядет за столик. А вы будете в это время на корме. Их будет обслуживать официант. Совсем не обязательно, чтобы он вас видел.
– Вы сказали «их». Кого – их?
– Это неважно, – отмахнулся Роджер. – Завтра он сядет на этот катер, где вместо капитана будете стоять вы. Надеюсь, управлять катером вы умеете. Как только катер пройдет внешнее кольцо каналов, можете начать действовать. Быстро и четко. Спутник Дронго не будет вам мешать, это я вам обещаю.
– Но вы точно знаете, что он сядет на катер? – не сдавался подозрительный Шварцман.
Роджер усмехнулся.
– Когда я вытаскивал вас из тюрьмы, вы были менее разговорчивы, – напомнил Роджер. – Завтра у вас решающий день. Постарайтесь не промахнуться. Это будет ваш последний шанс убрать Дронго.
– Хорошо. – Шварцман задумчиво посмотрел на стоявшую перед ним бутылку. – А потом я спокойно уберу Осинского.
– Договорились, – кивнул Роджер, – увидимся здесь послезавтра. В это же время. А завтра в три часа дня будьте на привокзальной площади. В отеле «Виктория». Там вам передадут все необходимое для завтрашнего путешествия. Документы, костюм и даже парик, чтобы Дронго узнал вас не сразу. Если сделаете все четко, получите всю сумму сразу. Как мы и договаривались. Но только после убийства Осинского. А Дронго мы отдаем вам как небольшой подарок, чтобы вы наконец выполнили свое поручение и ликвидировали композитора.
– Не понимаю вас, – нахмурился Шварцман, – даже такой профессионал, как Дронго, не стоит для вас такого слизняка, как Осинский. Почему вы хотите его убрать?
– До свидания, – поднялся Роджер, проигнорировав его вопрос. – Надеюсь, завтра вы будете более точны. И запомните – вы ни при каких обстоятельствах не должны убивать спутника Дронго. Это наш человек. Вы меня хорошо поняли?
– А если я случайно нажму на курок? – ухмыльнулся Ястреб.
Роджер нахмурился.
– По-моему, в бразильской тюрьме вам не очень понравилось. Сделайте все так, как я вам говорил. Чтобы туда больше не попадать.
С этими словами он вышел из пиццерии. Шварцман, посмотрев ему вслед, едва не швырнул бутылку. Потом схватил ее, чтобы налить еще немного. Но, подумав, усилием воли заставил себя подняться. Завтра ему нужна ясная голова, и самое худшее, что он может сделать, – это сегодня напиться. Если все пройдет нормально, завтра он наконец отдохнет. Шварцман с сожалением посмотрел на оставшуюся бутылку и, бросив на стол разноцветную голландскую купюру достоинством в пятьдесят гульденов, вышел из пиццерии. Завтра ему предстоял важный день. Он наконец доберется до своего обидчика.
Глава 29
Якобсон смотрел на Дронго с очевидной неприязнью. На лбу выступили капельки пота. Он явно не ожидал, что этот неприятный тип сумеет так тщательно и глубоко разобраться в ситуации всего за несколько дней.
– Вы мне угрожаете? – спокойно спросил Дронго. – По-моему, это глупо, мистер Якобсон. То, что узнал я, может узнать и любая аналитическая служба любой разведки мира. А насчет Доула вам нечего скрывать. Они ведь большие друзья с Осинским. Об этом постоянно пишут все газеты. Вернее, вы сделали их большими друзьями.
Якобсон обернулся, словно проверяя, нет ли кого-нибудь в арт-галерее. Потом посмотрел на Дронго и тихо продолжил:
– Давайте где-нибудь сядем. Я, кажется, устал.
– Вы хотите снова вернуться в бар?
– Конечно, нет. Идемте к вам в номер. Там мы сможем спокойно поговорить.
Они вышли к лифту. Дронго немного удивился, что в холле не было Моше. Может, он решил, что сегодня ночью уже ничего не произойдет.
Поднялись в номер Дронго. Вошедший первым Якобсон сел на стул, подвинув его ближе к столу и развернув в сторону Дронго. Тот, в свою очередь, сел в кресло.
– Вы действительно не боитесь рассказывать мне подобные вещи? – спросил Якобсон. – А если мы решим, что вы много знаете?
