Медвежья Лапа или урочище?
– Ничего нет! – решительно отозвался Оленин. Он взглянул на часы и напомнил: – Кстати, нас ждет Егорыч! Он один, не случилось бы чего…
– Егорыч человек опытный, полковничье звание не в кабинетах высидел и просто так не нарвется! – заверил Скавронов. – Кроме того, судя по описанию этого самого Мессинга, он не похож ни на «черного» поисковика, ни на уголовника. И светиться зря явно не собирается. Но поспешить стоит. Идемте!
Оленин менее чем через час уверенно вывел группу в назначенное место. На поросшей редкой травой грунтовке стояла машина Зверева, который, завидев товарищей, нетерпеливо помахал им рукой. Те почти бегом направились к машине.
– Что-нибудь обнаружил? – с ходу спросил Скавронов.
– По дороге проехать можно, как видите, – ответил Зверев. – Но мало кто ездит. Я доехал до брода, обнаружил свежие следы: внедорожник сегодня проезжал. На броде все-таки застрял, тащили лебедкой, на стволе дерева следы от троса остались. Но по-любому они на север отправились: надо полагать, либо в Пскове, либо в Новгороде уже.
– Понятно… ну что же, домой надо двигать! – подытожил Скавронов.
Все уселись в машину. Зверев лихо развернулся на колдобистой грунтовке.
– Кто же мог замуровать колодец? – задумчиво потер лоб Скавронов. – Надо бы его вскрыть: вдруг что интересное найдем. Как думаете, Валерий Иванович?
– Думаю, что вскрывать не стоит, бесполезно, – проговорил Тавров, рассеянно глядя на мелькающие по обочине дороги сосны и ели. – Неужели не ясно? Колодец не замурован: он запечатан печатью царя Соломона. И пытаться проникнуть туда не только бесполезно, но и опасно, поскольку там мы столкнемся с силами, с которыми органам правопорядка бороться бессмысленно.
– Вы серьезно верите во всю эту дьявольщину? – недоверчиво ухмыльнулся Скавронов.
– Так ведь и ты в это веришь! – возразил Тавров. – В глубине души, но веришь. Иначе зачем ко мне обратился?
– Хм… – двусмысленно хмыкнул Скавронов. – Тут все немного сложнее… Я лично нет, но, похоже, мы имеем дело с людьми, которые верят. А если мы хотим их найти, то нам нужно понять их мысли, чтобы предугадать их действия. Верно?
– Да, – коротко согласился Тавров.
– Тогда вы мне вот что скажите: если Белиссенов отправил уменьшенную копию Медвежьего валуна Федуну, то этим он хотел обратить внимание Федуна на это место. Логично?
– Логично, – согласился Тавров. – Более того, запечатанный вход в Чертову пасть с печатью Соломона ясно свидетельствует о том, что кольцо легендарного царя во всей истории играет не последнюю роль. Похоже, кольцо Соломона все-таки попало к Федуну. Если мы найдем неопровержимые доказательства этого, то получим шанс напасть на след кольца.
– И как же мы нападем на след? – с сомнением поинтересовался Скавронов.
– Пока не знаю… Уверен только в том, что мы на правильном пути, – твердо заявил Тавров.
– А что дальше? – нетерпеливо спросил Скавронов.
– Подождем приезда Фридриха Бергера, – после короткого раздумья сказал детектив. – Думаю, он поведает нам чрезвычайно интересную историю о своем отце.
– Что это нам даст? – раздраженно заерзал Скавронов. – Ладно, допустим, что-то прояснится… Но почему вы уверены, что Бергер собирается приехать к нам сюда, да еще в ближайшее время?
– Я полагаю, что он не просто приедет в ближайшее время, а примчится завтра же! – уверенно сообщил Тавров.
Скавронов недоверчиво ухмыльнулся, но ничего не сказал, видимо, вспомнил о споре.
Глава 6
Скавронов проиграл спор: к обеду в деревне появился черный «БМВ», из которого вышли Леша и мужчина средних лет, отрекомендовавшийся Фридрихом Бергером. Недоверчивый Скавронов потребовал у незнакомца документы и долго изучал немецкий паспорт.
– Убедился, Виталик? – едва сдерживая смех, поинтересовался Тавров.
В ответ Скавронов лишь мрачно засопел, вернул паспорт Бергеру и крикнул в сторону дома:
– Слышь, Егорыч! А кизлярский коньяк в Порхове купить можно?
– Вряд ли! – безжалостно отозвался Егорыч. – Попробуй в Новгород смотаться. Но машину тебе не дам!
Скавронов беспомощно развел руками и умоляюще взглянул на Таврова.
– До Москвы подожду! – великодушно разрешил детектив.
Скавронов облегченно вздохнул, но Тавров тут же добавил:
– А пока пивом обойдусь!
Скавронов разочарованно махнул рукой и недовольно объявил:
– Хорошо, завтра съезжу до ближайшего ларька на трассе.
– Прошу в дом, господа! – пригласил гостей Зверев на правах хозяина.
Гости прошли в дом и уселись вокруг стола. Зверев, хлопоча на кухне, крикнул:
– Сейчас обедать будем!
Бергер нетерпеливо взглянул на часы и посмотрел на Лешу. Тот кивнул и обратился к Таврову:
– Валерий Иванович! Извините, но у Фридриха очень мало времени, и нам нужно как можно быстрее отправляться обратно. Поэтому к обеду остаться никак не можем. Давайте сразу к делу.
– Только у меня следующее условие! – поднял руку Бергер. – Все, что я скажу, не должно стать известно ни вашим властям, ни руководству моей фирмы. Дело в том, что волею обстоятельств я оказался втянут в не совсем законные дела. Вы мне можете дать такие гарантии?
– Я частный детектив и веду расследование, которое совершенно не касается ни вас, ни вашего отца, – заявил Тавров. – Запись разговора не ведется, ваше имя никогда и нигде не будет упомянуто, равно как и те сведения, которые вы мне сообщите.
– Тогда я готов отвечать на вопросы, – согласился Бергер.
– Хорошо, – кивнул Тавров. – Тогда у меня первый вопрос. Насколько я знаю, вы были прекрасно осведомлены о непростой биографии вашего отца. Именно следствием этих… э-э… сложных моментов и были вызваны его попытки скрыться, сменить фамилию. Почему вы участвовали в этом, невзирая на то, что некоторые обстоятельства могли повредить вашей служебной карьере?
– Я ничего не знал о подробностях биографии моего отца до тех пор, пока он после ликвидации ГДР не приехал ко мне в Москву и не рассказал все, – признался Бергер. – Для меня это оказалось шоком: узнать, что на самом деле мой отец, сугубо гражданский человек, всеми уважаемый профессор Вальтер Бергер, – бывший офицер СС и СД Вальтер Бехер, участвовавший в уничтожении евреев и партизан, отсидевший за это в советских лагерях, а затем сотрудничавший со «штази». Но я поверил, что он искренне раскаивался в заблуждениях молодости и пошел на сотрудничество со «штази» только потому, что уверовал в построение новой, социалистической Германии и в руководящую роль коммунистов в этом процессе. Он сказал: его ищут не для того, чтобы отдать под суд как бывшего нациста – за это он уже отсидел срок. И не для того, чтобы судить за сотрудничество со «штази»: он не писал доносов, а консультировал власти по вопросам эффективной организации работы полиции. Если уж даже генерал «штази» Маркус Вольф не был осужден германскими властями, то ему тем более незачем бояться преследования. Отец был уверен: его ищут потому, что он слишком много знает. Ищут для того, чтобы убить. Я поверил и решил помочь отцу.
– Ну что же, ваши мотивы понятны, – заметил Тавров. – Но каким образом ваш отец оказался в этом селе под именем Августа Апса?
– Так получилось, что Август Апс был моим соседом, он жил в квартире на той же лестничной площадке, – начал рассказ Бергер. – Он был отставным советским офицером. Латыш, родился в Риге, потерял всех близких во время войны, был женат дважды, жены его умерли, а детей никогда не было. Отец все рассказал ему о себе, хотя знал, что рискует, ведь Апс – коммунист старой закалки и мог донести властям. Но к этому времени Советский Союз уже трещал по швам, и Август критически относился к правительству. Он считал Горбачева предателем и проникся сочувствием к бывшему сотруднику «штази».
– Родственные души? – усмехнулся Скавронов.
