Без матерьяльной основы

,

IX

Твой дом обернут сентябрем,
как будто астра — целлофаном.
И желтый дождь,
как желтый бром,
грохочет жестью водостока —

наощупь найденный мотив,
как родинка под сарафаном,
неизлечим.
И так жестоко
поля острижены под тиф.

,

X

Когда разветвленностью стылых небес
твой лес обозначил начало зимы,
я понял ясно,
что этот лес
устроен так же, как мы,

что в переплетении черных ветвей
запуталась вдрызг
сновиденная синь,
что мы
не слияние темных кровей,
а — небо
в силках облетевших осин.

,

XI

И снова подступали берега —
пологий левый
и высокий правый.
То в город билась темная строка,
то в горькие некошенные травы…

И снова
кропотливый снегопад,
работой черной не пренебрегая,
настойчиво,
который год подряд,
стирал различья между берегами.

,

,

XII

Сквозь годы
меж словом и небом
бредешь,
не сыскавши угла.
А жизни
как будто и не было.
И будто бы
все же
была.
Рвала удила,
ревновала,
не веря влюбленным глазам,
к бесстрашию перед провалом,
к магнитным твоим словесам,
таким непохожим на правду
и все же
далеким от лжи.
Как будто готова оправа —
осталось лишь камень вложить
и камень отравой наполнить,