Только на другой день вечером, после исчезновения Кости, Анна Петровна серьезно встревожилась о нем…
Костя пропал без вести. Напрасно Саша Николаич старался, напрасно обещал за розыск крупную награду — ничего не вышло…
Анна Петровна находилась как в чаду после случившегося с ней нового неожиданного переворота. Казалось, она всю любовь перенесла на Сашу Николаича. К известию о пропаже Кости она могла привыкнуть исподволь, потому что сначала была надежда, что он объявится, и только мало-помалу выяснилось, что с ним, должно быть, что-нибудь случилось и он исчез навсегда. Анна Петровна горевала и, вместе с тем, быстро утешалась, потому что теперь у нее был Саша, который окружал ее такой лаской и таким вниманием, какие она еще не видела никогда…
Как-то раз Саша сидел с матерью, когда ему доложили, что его желает видеть Андрей Львович Сулима…
— Скажите, что я не принимаю, — распорядился он.
Лакей исчез, но вскоре вернулся снова и доложил:
— Они очень просят…
— Скажи, что я не принимаю, понимаешь? — рассердился Саша Николаич.
— Им очень нужно! — продолжал настаивать, видимо, получивший хороший «чаек» лакей. — Они говорят, что у вас их книга.
«Ах, эти записки!» — вспомнил Саша Николаич и приказал:
— Позовите ко мне Ореста Власовича!
Орест пришел, поставив растрепанные усы ежом, что служило у него признаком недоумения. Он недоумевал, зачем мог понадобиться.
— Я получил известие, — сказал он, — что вы нуждаетесь в моем обществе. Я на вашем месте не связывался бы с такой персоной, как я!..
— Вот что, Орест! Возьмите у меня в комнате на столе сафьяновую тетрадку и передайте ее господину, который меня спрашивает. Да скажите ему, чтобы он впредь оставил меня в покое, что я теперь не сомневаюсь ни в чем. А если он начнет слишком рассуждать, то вы намекните ему, что я приму меры против общества «Восстановления прав обездоленных», запомнили?
— Общество «Восстановления прав обездоленных», — повторил Орест, — что ж тут трудного… Помилуйте, мой друг, для вас я на все готов. Вы можете выпустить на меня целую роту господ, которые вас спрашивают — и я с ними поговорю. Вы же знаете мое красноречие… Может быть, вы ему предложите какие-нибудь напитки? Я его угощу с удовольствием и сам тоже выпью…
— Нет, он, вероятно, не пьет…
— Тогда это нестоящий человек, гидальго, я пойду к нему…
Андрей Львович Сулима сильно поморщился, когда увидел вышедшего к нему Ореста с сафьяновой тетрадкой.
— Эге! — сказал Орест. — Да мы с вами знакомы, кажется! Встречались, кажется… Позвольте вам, милоссдарь, сервировать честную длань Ореста Беспалова.
И он с размаху наотмашь протянул первым важному, осанистому Андрею Львовичу руку…
Сулима не без брезгливости ответил Оресту рукопожатием.
Тот расшаркался перед ним, затем с необыкновенным достоинством указал на кресло и сел сам, после чего сказал:
— Мне поручено вернуть вам манускрипт. Он нам не подходит.
— То есть как это не подходит? — переспросил Андрей Львович, принимая тетрадку.
— Не подходит, не годен!.. Я его, собственно, не просматривал, но мой друг, Саша Николаич, читал его и нашел негодным. А я в его литературный вкус верю!
— Но Александр Николаевич взял у меня заметки вовсе не для одобрения их с литературной стороны. Они его интересовали…
— А теперь более не интересуют! — перебил его Орест.
— Странно!..
— Но тем не менее факт! Слово Ореста Беспалова!
— Это совсем не похоже на него! — продолжал Сулима.
— А между тем, господин Сукровица, это так!
— Извините, какая сукровица?
— Так, кажется, ваша фамилия?
— Моя фамилия — Сулима!
— Виноват! — воскликнул Орест. — Тысяча извинений… и столько же сожалений. Так вот, господин Сыворотка!..
— Послушайте, молодой человек, вы, кажется, просто хотите быть со мной дерзким?
— Ничуть! — с важностью произнес Орест. — Но, видите ли, я совершенно не привык к дипломатическим объяснениям в особенности на сухое горло… Когда у меня в горле сухо, то иногда оттуда вылетают такие слова, что я совершенно не понимаю, откуда и как я запомнил их! Иногда даже думаешь, что это просто ничего не значит! Так, звук пустой, а выходит какая-нибудь дрянь, которая может оскорбить слух почтенного аристократа. А все потому, что сухое горло!
— Так если хотите, то этому горю можно помочь. Стоит только нам спуститься в ресторан гостиницы.
— Но, видите ли, вопрос в том, кто кого будет угощать: я — вас или вы — меня?
— Нет, я вас угощу! — ответил Андрей Львович.
— Я нахожу, что вы красноречивы, как старик Вольтер! — воскликнул Орест. — Вы говорите так убедительно, что я не могу не согласиться на ваши доводы… Итак, вперед, ребята!.. Я за вами… как командуют храбрейшие из офицеров…
Сулима с Орестом спустился в ресторан, но повел его не в общий зал, а спросил отдельный кабинет.
— Вы что хотите пить? — спросил он Ореста.
— Принеси ты нам, — обратился Орест к ожидавшему заказа лакею, — во-первых, водки, во-вторых, еще водки! В третьих, повтори то же самое, а их благородию принеси оранжаду, потому что они, верно, любят сладенькое!
— Так что вам передал Александр Николаевич?.. — начал Сулима, дав Оресту выпить несколько рюмок.
— Вы желаете слышать его подлинные слова или хотите, чтобы я изукрасил их фиоритурами вежливости и цветами красноречия? — спросил Орест. — На это мне наплевать, потому что вы платите за водку, и я рад исполнить ваше желание.
— Нет уж, говорите прямо, без фиоритур.
— Слушаю-с! — произнес Орест. — Мой друг гидальго изволил выразиться так: «Скажите этому господину, чтобы он оставил меня в покое, потому что я ни в чем уже не сомневаюсь; а если он будет рассуждать, то пугните его…» Впрочем, виноват, тут он употребил какое-то дипломатическое выражение, но смысл был, несомненно, таков: «Пугните его, что будут приняты меры против общества «Взаимопомощи обездоленных»!
— Что?! — изумленно воскликнул Андрей Львович.
— Виноват: «Восстановления прав обездоленных»! Кажется, так!
— Он вам сказал это?
— Сказал! — твердо ответил Орест. — И я повторяю, как попугай, ибо не люблю вникать в тонкие материи. По-моему, если попал пальцем в небо, то ковырять дальше не следует.
— Ну, знаете, хорошо, что вы не вникаете в то, что вам и знать не следует! — произнес Андрей Львович. — А то вы могли бы за это поплатиться…
— Нельзя быть специалистом по всем отраслям. Я, собственно, — специалист по игре на бильярде и в нее, могу сказать смело, вник превосходно.
— Послушайте, сколько вы получаете у Александра Николаевича? — спросил Ореста Сулима.
— То есть как это, сколько я получаю?
