— Н-да! Ведь он вам дает деньги? — спросил Сулима.
— Позвольте-с! К чему вы, собственно, клоните?
— К тому, что если вы захотите, то сможете получать вдвое больше! Сколько бы вам ни давал Александр Николаевич, я вам дам вдвое больше!
— Или, иными словами, если объяснить этот ребус, то вы нанимаете меня?..
— Ну, зачем же нанимать!.. — возразил Андрей Львович.
— Нет, я потому так говорю, что мог бы вам со своей стороны сделать предложение, — не смущаясь, продолжал Орест: — У моего брата есть великолепное место! Миллионное содержание… Он своему камердинеру платит миллион миллионов и на это место метит, кажется, сам Наполеон, император французов. Но должность дворецкого у него не занята. Судя по вашей представительности из вас отличный дворецкий мог бы выйти!
— Послушайте, вы, кажется, пьяны совсем! — не теряя своего хладнокровия, проговорил Андрей Львович.
— Пьян! — согласился Орест. — Ваша проницательность изумительна! В особенности, если принять во внимание, что вы видели, как я перед вами уничтожил графин водки! Как хотите, а она все же действует!
— Но ведь вы говорили мне, что только при сухом горле у вас вырываются непотребные слова! Когда же вы его промочите…
— Тогда еще хуже! — подхватил Орест. — Тогда я могу найти такие выражения, что частный пристав раз чуть в обморок не упал. Последний раз я спьяна выговорил такое, что случившаяся тут беременная женщина родила!.. Слово Ореста Беспалова!..
— Нет, я вижу, мне с вами каши не сварить! — решил Андрей Львович и встал. — Я хотел дать вам вполне свободное и обеспеченное существование, устроить вашу жизнь!
— А я оказался скотом! Так и доканчивайте, не стесняйтесь… Такого же мнения обо мне и принчипесса, которую вы похитили из нашего дома и стережете наподобие дракона!
Андрей Львович взял шапку и ушел.
— Позвольте, а за водку кто платить будет? — крикнул вслед ему Орест, но, высунувшись в дверь, увидел, что Андрей Львович расплачивается в коридоре.
— Заплатите, благодетель, и за второй графин авансом! — жалостно и просительно произнес он.
Сулима поспешно сунул деньги в руку лакея и быстрыми шагами направился к выходу, унося с собой сафьяновую тетрадку.
Глава LXVIII
Андрей Львович вернулся домой настолько не в духе, что встретившая его Маня удивилась, потому что никогда еще не видела его таким.
— Что с вами? — спросила она.
— Ничего, мой друг, особенного!.. Но скажи мне, пожалуйста, отчего ты о прежних своих не интересуешься?.. О старике Беспалове?.. У него, кажется, есть сын-пропойца?
— А они вам зачем-нибудь нужны?
— Мне всегда нравится, когда ты своими вопросами попадаешь куда следует! — ответил Сулима. — Да, мне нужен этот Орест!
— С ним сговориться нетрудно. Дайте ему денег и он сделает все, что нужно!
— Я попробовал ему предлагать, поил его водкой — ничего не вышло!.. Я ему даже пробовал обещать вдвое платить против того, что он получает у Николаева!
— И он, конечно, не согласился? — спросила Маня.
— Ну, да!
— Так вольно ж вам было поить его водкой и в то же время предлагать деньги!.. Раз она есть перед ним, он больше ни о чем не думает! Надо его брать, когда у него не на что будет купить водки…
— Если бы ты взялась для меня устроиться с ним? — предложил Андрей Львович.
— Да что вам от него надо?
— Мне надо знать через него, с кем сообщается и что делает Николаев.
— Зачем? — живо поинтересовалась Маня.
— Затем, что этот Николаев сейчас оскорбил меня, не приняв и выслав ко мне пьяного Ореста! Но этого еще мало! Ему стали известны вещи, которые не должен знать никто и которые могут погубить меня!
— Значит, вы считаете Николаева своим врагом? — спросила Маня.
— И довольно опасным.
— И вы будете действовать против него?
Андрей Львович подошел к ней, положил руку ей на голову и провел по волосам.
— Ты знаешь, что я замечаю? — с расстановкой произнес он. — Что каждый раз, когда между нами заходит разговор об этом Николаеве, ты становишься более оживленной, как будто он для тебя не просто посторонний, а…
— А что?
— Точно ты вспоминаешь о нем с удовольствием, чтобы не сказать больше… Или вечера, проведенные с ним, не прошли бесследно?
— Может быть, и не прошли! — загадочно ответила Маня.
— И ты…
Андрей Львович приостановился, Маня взглянула на него.
— И ты могла бы полюбить его? — спросил Сулима.
Маня улыбнулась одними губами, серьезно посмотрела на Андрея Львовича.
— Я не понимаю, — ответила она, — этих возвышенных чувств, которые бывают лишь, кажется, только в книжках, а на самом деле не существуют… Что я — девчонка из института, чтобы увлекаться красивым мальчиком без рода и племени? Я — графиня Савищева!
— Так ты никогда не вышла бы за него замуж? — спросил Сулима.
— Никогда!..
— Даже несмотря на то, что он богат?
— Я и сама теперь не бедна.
— Значит, что же тебе нужно?
— Пока я с вами — ничего! — просто ответила Маня.
— Да нет! Я не говорю сейчас, сию минуту, но вообще, чего бы ты потребовала в первую очередь от мужа? Все-таки молодости и красоты?
Маня покачала головой и ответила:
— По-моему, красота для мужчины — его мужественность и сила! А молодые — они влюбчивы, размякнут сейчас же или начнут разыгрывать страсти, теряют голову и ведут себя, как дети!.. Нет, для меня молодость — не главное!
— Тогда титул? — предположил Андрей Львович.
— Да, конечно, я бы желала переменить свое графство на фамилию, которая была бы не ниже. И это для меня — одно из существенных условий.
Андрей Львович любовно, одобрительно посмотрел на нее и произнес:
— Молодец ты, Маня! Таких девушек, как ты, очень немного встречается! С твоим умом и силой воли ты можешь многое в жизни сделать, если найдешь опору в достойном тебя человеке. Из всех женщин, которых мне приходилось встречать на своем веку, только одна могла равняться с тобой по энергии; но она не достигла своей цели и погибла, потому что вышла замуж за незначительного, слабого человека, который совсем не соответствовал ей. Слабовольный, лишенный ума и сообразительности, он помешал ей в жизни и привел к падению; но и тут она сумела бороться и если не вышла из этой борьбы победительницей, то, во всяком случае, обставила все же себя более или менее сносно.
