Плоть и кость дзэн

Он не владеет собственной жизнью,

Но не уступит всем богачам мира.

11. Чжаочжоу испытывает затворника

Чжаочжоу пошел к некоему монаху, медитировавшему в затворничестве, и спросил его: 'Что есть то, что есть?'

Монах поднял кулак.

Чжаочжоу сказал: 'На мелководье корабли не смогут причалить'. С этими словами он ушел. Позже он вновь посетил затворника и спросил его: 'Что есть то, что есть?'

Монах поднял кулак.

Чжаочжоу сказал: 'Кто может отдать, может забрать. Кто может убить, может спасти жизнь'. С этими словами он поклонился монаху.

Комментарий Мумона. Поднятый кулак был один и тот же. Почему же Чжаочжоу не признал его в первый раз и признал во второй? Кто найдет ответ на этот вопрос, узнает, что у Чжаочжоу язык без костей и он молол им как попало. А может быть, неправ был Чжаочжоу и он понял свою ошибку благодаря затворнику. Слеп тот, кто думает, что мудрость одного превосходит мудрость другого.

Блеск просветленного ока — как падающая звезда.

Светоч мудрости — как вспышка молнии.

Нож, свершающий убийство,

Это меч, возвращающий жизнь.

12. Жуйянь называет себя господином

Жуйянь каждый день обращался к самому себе, говоря: 'Господин!' И сам отвечал: «Слушаю». После этого он вновь говорил себе: 'Протрезвись!' И опять отвечал: 'Слушаю'.

'А потом, — продолжал он, — не позволяй другим обманывать себя'.

'Слушаю, слушаю', — вновь говорил он сам себе.

Комментарий Мумона. Старина Жуйянь покупает то, что сам продает. Он устраивает представление в масках. Одна маска — тот, кто спрашивает. Другая — тот, кто отвечает. Одна говорит: «Протрезвись». Другая говорит: 'Не позволяй другим обманывать себя'. Ни одной из этих масок нельзя верить, а тот, кто вздумает подражать Жуйяню, сам уподобится лисе-оборотню.

Есть ищущие Путь, не ведающие подлинного лика,

Ведь они считают истинным лишь свой собственный ум.

Это сознание — корень жизни и смерти в круговороте кальп.

А невежды называют его изначальным человеком.

13. Дэшань приносит чашку

Однажды Дэшань пришел на кухню с чашкой в руках. Сюэфэн, распоряжавшийся на кухне в тот день, сказал ему: 'Час обеда еще не настал. Куда это вы направились?' Дэшань вернулся в свою келью.

Сюэфэн рассказал о случившемся Яньтоу, и тот сказал: 'Видно наш Дэшань не понимает истину последней строки'. Услыхав про это, Дэшань велел слуге привести к нему Яньтоу и спросил: 'Ты не одобряешь старого монаха?' Яньтоу дал ему понять, что это так.

На следующий день Дэшань вышел проповедовать и говорил совсем не то, что раньше. Яньтоу, пришедший послушать проповедь, захлопал в ладоши, рассмеялся и сказал: 'А все же наш старик понимает высшую истину. Во всей Поднебесной никто с ним не сравнится!'

Комментарий Мумона. Если говорить о высшей истине, то она даже не снилась ни Яньтоу, ни Дэшаню. Если хорошенько поразмыслить, и тот, и другой — только куклы.

Тот, кто поймет истину первой строки,

Поймет истину последней строки.

Последняя строка, первая строка,

Не одно ли это и то же?

14. Наньцюань разрубает кошку

Наньцюань узнал, что монахи Западного и Восточного залов монастыря заспорили о том, кому принадлежит монастырская кошка. Он схватил кошку и сказал монахам: “Тот из вас, кто скажет правду, спасет кошку'. Все промолчали, и тогда Наньцюань разрубил кошку пополам.

Вечером в монастырь вернулся Чжаочжоу. Наньцюань рассказал ему о случившемся и спросил его, что бы он сделал на месте монахов. Чжаочжоу снял сандалии, положил их себе на голову и пошел прочь.

'Если бы ты был там, кошка была бы спасена!' — воскликнул Наньцюань.

Комментарий Мумона. Зачем Чжаочжоу положил сандалии на голову? Если кто-нибудь знает ответ, он поймет, что Наньцюань не впустую давал свое обещание. А тот, кто не знает, пусть поостережется.

Если бы Чжаочжоу был на месте,

Все получилось бы наоборот:

Чжаочжоу выхватил бы нож,

И Наньцюань просил бы о пощаде.

15. Три удара Дуншаня

Дуньшань пришел к Юньмэню, и тот спросил его, откуда он.

'Я из Чаду', — ответил Дуншань.

'В каком храме останавливались вы на лето?' — спросил Юньмэнь.

'В храме Баоцзы, что в Хунани', — ответил Дуншань.

'А когда вы покинули его?' — продолжал Юньмэнь.

'В восьмую луну, 25-го числа', — последовал ответ.

Юньмэнь сказал: 'Я должен дать тебе три удара палками, но я тебя прощаю'.

На следующий день Дуншань поклонился Юньмэню и спросил его: 'Вчера вы освободили меня от