которое был виден их столик. Ей показалось, что прошла целая вечность с того момента, как ушел бармен.
— Это вы меня искали? — обратился к ней молоденький экспедитор.
— Скажите, вы сейчас едете в город?
— Нет, у меня еще одна точка по трассе, кафе у заправки, а что? — удивился молодой человек.
— Я вам дам двадцать долларов, позвольте мне поехать с вами. Умоляю вас.
— У меня не 'мерс', если вы заметили.
— Не имеет значения, только побыстрей.
— Хорошо, идемте.
Таня прошла за ним через подсобные помещения.
Забраться в эту громадину было не так-то просто, во всяком случае, на шпильках. Усевшись в кабине, Таня закрыла глаза — болели ребра. Водитель завел машину.
Пока Таня добиралась домой, она не хотела думать ни о Павле, ни об Алике. С тем вообще вышло некрасиво. Она думала, что ей предстоит пережить еще. За неделю она почти забыла о разговоре с Яном Олеговичем, но сейчас он всплыл в памяти. От этого дядечки просто так не сбежишь.
'Что ему нужно? Зачем я ему? Вокруг полно тех, кто моложе и красивей!'
Ей захотелось оказаться где-нибудь на Северном полюсе, подальше от всего этого.
Домой она добралась около десяти вечера. Войдя в квартиру, удивилась: в дальней комнате горел свет.
'Забыла, что ли, выключить, когда уходила?'
А разве она включала? Было же светло. Не разуваясь, она пошла на свет.
Владик, развалившись на софе, пил ром и смотрел фотоальбом. Таня зашла в комнату.
— И где ты, интересно знать, была? — не отрываясь от фотографий, спросил Влад.
— В театре. А что, я уже обязана отчитываюсь перед тобой? Я же не на привязи.
'Ненормальный просто вечер какой-то'.
— Да нет. Просто спросил. Ты позвонила, намолола какой-то чепухи, — Влад захлопнул альбом. — Свари кофеек.
— Не буду, — Таня пошла в спальню переодеться.
— Танюша, я хочу с тобой поговорить, вернись, — громко позвал Владик.
Таня вернулась, переодевшись в шорты и футболку.
— В девочку все рядишься?
— Тебе дело?
— Знаешь, у Экзюпери, в 'Маленьком принце', есть знаменитая фраза: 'Мы в ответе за тех, кого приручили'.
— Я не кошечка, — у Тани не было сил ругаться, она коротко огрызалась.
— Конечно, ты у меня тигрица, — Влад говорил без злобы но, судя по всему, разговор ему не нравился.
— Я тебя ненавижу.
— Есть такая мудрость: если женщина говорит мужчине, что ненавидит его, значит, она его или любит, или любила, или будет любить, — он засмеялся. — А ты меня вообще любила когда-нибудь?
Она не стала ничего отвечать, взяла сигарету и пошла в кухню. Влад подошел минут через двадцать. Он остановился в дверном проеме:
— Таня, я сейчас уйду. Но я хочу кое-что тебе сказать.
Он сделал паузу, ожидая реакции, но Таня молчала.
— Я думаю, нам лучше расстаться. Не знаю, на время или навсегда. Ты должна понять, что я тебя по прежнему люблю, но чувствую, что ничего большего не могу тебе дать. Ты очень отдалилась от меня, я же вижу. Я знаю, чего ты хочешь, но я не тот, кого ты заслуживаешь. Ты обиделась на меня за Яна? Не нужно. У тебя все будет в порядке. Я обещаю.
Таня совершенно не ожидала такого поворота. Она-то думала, что придется долго выяснять отношения, говорить колкости, прогонять Влада. А он все сделал за нее сам.
— Ты меня бросаешь?
— Я тебя отпускаю. Ты мучаешься и страдаешь, я же вижу. О деньгах не думай, извини, что напоминаю, но будет все по-прежнему, как и было. Мы просто не будем видеться. Вот и все. Если хочешь, вернись на работу, я помогу. Только, думаю, тебе это не понадобится. Очень скоро в твоей жизни произойдут изменения.
— Что мне предложит Ян Олегович? — Таня внутренне сжалась.
— Не знаю. Но, думаю, в этом не будет ничего плохого, — Влад тяжело вздохнул. — Иди хоть обниму напоследок.
— Не выйдет, у меня болят ребра, — Таня подошла к Владу. — Я любила тебя, конечно, любила. Но, видимо, для любви, одной постели мало. Прощай, Владик, — и прикоснулась губами к его щеке.
Перед отъездом в аэропорт Влад очень нервничал. Он невпопад отдавал последние распоряжения секретарю и своему заместителю. Контракт был очень серьезным и выгодным, он переживал, чтобы все прошло гладко. Конечно, его заверили, что повода для беспокойства нет, и все же внутреннее волнение нарастало. В аэропорту, уже зарегистрировавшись, он не удержался и набрал номер Татьяны. Ему хотелось услышать, что у нее все в порядке. Она не ответила, видимо, куда-то вышла. Решил позвонить, когда прилетит. Ему было плохо без нее, вернее, ему было плохо от того, что все закончилось так. Разве он этого хотел? Впрочем, сам виноват. Он решил, что когда вернется, все равно к ней поедет и попробует все изменить.
Он осознал, что она нужна ему не раз в пять дней. Он уже понял — она нужна ему всегда. Сколько ошибок, одна за другой?
'А вдруг она не захочет меня видеть? А я ее буду умолять… Что там задумал Ян? Ну не в любовницы же он ее позовет…'
Влад совсем сник и, уже сидя в кресле самолета, решил, что вернувшись, предложит Татьяне выйти за него замуж. От этой мысли ему стало спокойней, он закрыл глаза и заснул.
Таня вернулась из магазина с полным пакетом продуктов. У нее был праздник: она начинала новую жизнь. Правда, Таня понятия не имела, какова будет эта жизнь, но любые перемены всегда к лучшему. Готовить сама себе она не собиралась, да и не любила, поэтому накупила в отделе кулинарии всяких деликатесов, а еще бутылку сухого белого вина. К слову, в одиночестве она еще никогда ничего не отмечала, но всегда что-нибудь бывает впервые. Насытившись, Таня решила понежиться в постели, но тут позвонили в дверь.
'Неужели Алик? Господи, пусть бы это был он'.
Ей было ужасно стыдно за то, что тогда все так вышло. Очень хотелось извиниться, но она ничего не знала ни его адреса, ни телефона, ни места работы.
Но пришел Петр Леонидович, заместитель Владика, и с ним еще несколько мужчин.
— Татьяна, вы только не волнуйтесь сильно…
— Что-то случилось? — Таня побледнела. — С Владиком? С ним что-то случилось? Самолет?
— Татьяна, мне очень жаль, но Владислав Александрович погиб. Самолет разбился на двадцатой минуте полета. Выживших нет. Нам только что сообщили, — Петр Леонидович был очень взволнован и напуган, голос его дрожал. — Это ужас, мы не знаем, за что хвататься.
У Тани подкосились ноги, она потеряла сознание.
Таня стояла одна, поодаль от участников траурного мероприятия. Окруженные толпой, там стояли мать и сестры Владика, какие-то тетушки, дядюшки. Она не была с ними знакома, поэтому и не стала подходить. Людей было очень много. Кого-то она знала, кого-то видела впервые. Таня была в черном строгом платье, волосы окутывала легкая черная шаль. Глаза припухли от слез, но это было скрыто под
