И - знание (см. 'Сила').
К - калоша - любимое место для невежд и незнаек. Те, кто 'садятся в калошу', практику плавания проходят у классной доски.
Л - ладонь - используется для шпаргалок. Поэтому и существует пословица: - 'Видно как на ладони'.
О - обещаю - слово, которое легко дать, но не всегда легко сдержать. Можно услышать на советах отрядов и дружин. Часто употребляется со словом 'завтра'. Например: 'Обещаю с завтрашнего дня'.
П - 1. Плечо - существует затем, чтобы идти плечом к плечу, чувствовать плечо друга, а не затем, чтобы пожимать плечами, сваливать на чужие плечи или заявлять, что дело не по плечу. 2. Подсказка (см. 'Услуга медвежья').
Р - репка (несознательная) - овощ; не всегда с округлыми щеками, зато всегда с длинными- предлинными корнями, уходящими в отсталую почву. Имеется почти в каждом классе. То её вытягивают из отстающих, то тянут на воскресник, то в кружки. Достаётся ученикам и Дедкиным, и Бабкиным, и Внучкиным, и Жучкиным, и Мыщкиным.
С - сила (см. 'Знание').
Т - типус оболтус (из иностранного) - типичный оболтус.
У - услуга медвежья (см. 'Подсказка').
Ф - фея - волшебница в образе доброй пионервожатой.. За пионеров думает, делает, развлекается.
Ц - цыц (междометие). Окрик на критику (устаревшее, неодобрительное).
Ш - шпингалет - учащийся младшего класса. Слово к употреблению не годится.
Щ - 1. Щель - специальное узкое отверстие в двери или стене для .подглядывания и подслушивания. 2. Щелчок - отрывистый удар указательным пальцем по лбу тех, кто пользуется щелью.
Э - эй, ты! Эй, вы! - возглас, который не следует отзываться.
Ю - юнкор - специально избранный, но не написавший в стенгазету ни одной заметки ученик.
Я - буква. Последняя в алфавите. Часто употреблять не рекомендуется.
Как видишь, Степа, словарь самого земного происхождения. На Ортис, видно, он попал случайно. Но сообщать ли об этом в Информарий - я не знаю.
'Утерян учебный год...'
Вчера мы остановились с Кинечу у столба. Не у столба, а у какого-то автомата, похожего на столб.
На нём объявление:
'Утерян учебный год. Нашедших просьба вернуть его владельцу Протону Кисляеву, ученику 7-го класса 'Я' 567-й школы'.
Кинечу достал блокнот и записал фамилию ученика и номер школы.
- Зачем? - спросил я.
- Как - зачем? Надо помочь товарищу. Утерян целый год!
- Но как же ты найдёшь его, ведь это не карандаш и не резинка.
- Именно потому, что не резинка, я и должен искать, - ответил Кинечу и побежал по улице.
Я за ним. Он в дверь - и я в дверь. Он в лифт - и я хотел туда же, но Кинечу остановил:
- Жди здесь.
Вскоре он выскочил с собакой. Вернее, с чем-то очень похожим на собаку. Вместо ног у нее колесики, вместо носа - лампочка, а вместо хвоста антенна.
- Взял напрокат, - объяснил Кинечу и бросился за автоматической ищейкой, которая уже выскочила из дома и помчалась через улицу.
Она сразу напала на след.
- Жди у электронных математиков! - крикнул Кинечу на ходу и скрылся с собакой из виду.
Вечером Кинечу пришёл к электронным математикам.
- Ну как?
- Сейчас узнаем, - отдуваясь, сказал он.
Он сунул собранный материал в электронную машину и подсел ко мне.
- Я проделал путь в две тысячи сто шестьдесят два километра (этот Протон оказался большим непоседой). Побывал в девяти дворах и на восемнадцати чердаках, где Протон проводил свой досуг, гоняясь за белыми муравьями (на Ортисе белый муравей-всё равно что у нас чёрная кошка). Около ста раз пришлось перемахнуть через забор ракетснаба в пяти метрах от калитки, которая, кстати, всегда открыта. Сто двадцать пять раз следы пересекли свалку завода искусственных спутников и только один раз привели в пионерскую комнату. Удалось установить, что Протон посетил её не по собственной воле. Там ему задали несколько вопросов из учебника отдыха. Протон, говорят, ответил на 'отлично'.
В это время электронные машины закончили подсчёт. Получилось что-то около половины года. Но это было как раз свободное время, которым Протон мог распоряжаться как хотел.
- Не нашёл, - сказал Кинечу и стал бить себя по лбу.
- А ты всё учел? - спросил я. - Чем занимался Протон на уроках?
- Бывало, что и зевал и вертелся, но на это затрачивались всего-навсего минуты. А нам нужен год! Да вот: зевал всего по одной минуте в урок.
- А сколько это за год? - спросил я.
И счётные машины ответили:
'5 часов'.
- Глазел в окна (то есть в стены) по десять минут в урок.
Машина щёлк, щёлк - 50 часов.
- Что! - закричал Кинечу. - Кажется, мы напали на след!
Ушло на бумажных спутников - 60 часов.
На стрельбу деревянными ракетами дальнего действия - 30 часов.
На дрессировку жука для полёта в космос...
На изобретение автоматической подсказки...
Щёлк! Щёлк!
- Ару! - закричал Кинечу. - Нашёл! Как раз учебный год! Пошли к Протону, пусть бьёт себя по лбу и благодарит нас за помощь.
Но оказалось, что этот несчастный Протон никакого объявления не писал.
- Я ничего не терял, - сказал он. - Вы ошиблись.
- Ошиблись? - переспросил Кинечу. - А на уроках ты зевал?
- Не больше минуты в урок.
- А в стены заглядывал? А спутники мастерил? А жуков дрессировал? Тогда благодари своих друзей за то, что они вывесили объявление. Если бы не они, не видать бы тебе учебного года, как собственного козырька.
Протон распрощался с нами по-дружески.
История с утерянным годом навела меня на мысль, что между земными и ортисянскими разгильдяями много общего. Кривляки, например, у них тоже зовутся шутами и тоже гороховыми. Только им вручается 'Диплом царя Гороха'.
Письмо восьмое
О клубе 'На ошибках учатся' и других
Сами ортисяне зовут свою планету родиной клубов. И это, пожалуй, так. Чего только они не напридумывали!
Здесь и клубы 'смехачей', и 'белоручек', и 'рыболовов' (читай: 'музыкантов'), и 'крикунов'. И даже 'ошибок'.
Члены этого клуба носят значки 'На ошибках учатся'. Раз есть ошибка, значит, чему-то она научит. Срочно собирается клуб. Совершившего ошибку приглашают на сцену. Сразу делается подробнейшее сообщение об ошибке.
После тщательного изучения и обсуждения дежурный член клуба напоминает своим собратьям любимую поговорку: 'Не ошибается тот, кто ничего не делает'.
После этого он выкрикивает начало девиза:
- На ошибках...
И весь зал подхватывает:
- ...учатся!
