- А играть в одной группе можно, - прошептал ударник.
- Господа! Но что делать с русским? - взмолился Дерек Тэйлор.
- Я пригласил его, мне и расхлебывать, - ответил Джон, демонстрируя неожиданную ответственность.
Поднялся с травы и направился к дому. Йоко тем временем стало дурно, она оперлась на руку пресс- агента и, побледнев, опустила голову вниз. Но для Дерека это было не в новость, он поднес к ее носу медицинскую склянку, Йоко вздрогнула и, кажется, пришла в себя.
Джон решительно ворвался в прихожую особняка и бросил ожидавшим его переводчику и гостю:
- Пошли за мной!
Они спустились в подвал, переоборудованный под студию звукозаписи. На полу стояли несколько гитар, прислоненных к усилителям, и в углу блестела медью ударная установка. Джон плюхнулся в кресло, пробормотал, закуривая:
- Давай!
Паренек закрутил головой, не понимая.
- Ты же на прослушивание приехал? Играй!
И Леннон сунул ему в руку акустическую гитару.
Гость не очень уверенно взгромоздил ее на грудь. Наконец, решившись, взял простейший минорный аккорд.
- Не настроена! - перевел клерк его слова.
- И не надо! - поделился Джон своим кредо.
- А у нас другие гитары, - пробормотал вдруг мальчик, поглаживая струны. - Завода имени Луначарского.
- Чего? - не понял Джон.
- Ленинградского совнархоза, - уточнил переводчик.
- Они лучше, что ли?
- Во всяком случае, не хуже, - патриотично заметил гость.
- Что ж, вы - коммунисты, и у вас все должно быть лучше, - согласился Леннон. - Мог бы привезти ее в подарок.
- В следующий раз привезу. Так мне начинать?
- А как же! - и Джон глубоко затянулся горьковатым дымом.
В это время в студию тихонько спустились Рич и Харрисон. Встали у дверей, с любопытством наблюдая за происходящим.
- Будь проще! - сказал между тем гость и оттянул на гитаре басовую струну.
Клерк перевел его слова в точности.
- Это ты мне?- не понял Джон. - Я и так прост. Дальше некуда.
- Это - название песни, - уточнил мальчик.
- Название неплохое. Вроде лозунга, - одобрил Леннон. - Ну, давай же!
Парень изо всех сил ударил по струнам негнущейся ладонью. Заорал что-то истошным визгливым голосом, так что на ударной установке звякнула тарелка. Рич тихонько пробрался к ней и зажал тарелку пальцами, чтобы она не дребезжала.
Харрисон, сев рядом с Джоном, подавился беззвучным смехом. А парнишка тем временем орал и орал, бил по струнам и рубил непослушные аккорды, так что дека на гитаре норовила треснуть.
Он окончил изящным 'фа диез мажором' и наклонил гриф к полу, будто хотел воткнуть его в землю.
- Да... - произнес Леннон после паузы. - Да... Тебя как зовут-то?
- Фет, - ответил гость.
- Чего-то не шибко, - сознался Джон.
- А мне понравилось, - сказал добрый Ричард. - Ритм заводной. Под нее стучать - одно удовольствие!
Он рубанул палочками по барабанам и продемонстрировал ударный кульбит, на который был способен.
- Можно работать, - довершил он свое выступление.
- Здорово! - пробормотал Фет восхищенно. - Елфимов так не может!
- Кто? - не понял Рич.
- Елфимов. Ударник один.
- А я думал, - Кит Мун, - назвал Ричард имя ударника, которому втайне завидовал.
- Средняя часть у тебя - полное барахло, - заметил Харрисон гостю. Она не должна быть длиннее главной. Иначе слушатель теряет ключ к восприятию. Если ты, конечно, пишешь европейский шлягер, - уточнил он.
- Это я просто сбился и сыграл ее два раза, - объяснил Фет парадокс средней части.
- Тогда понятно, - вздохнул Джордж.
- А откуда ты взялся? Как сюда проник? - и Леннон закурил по-новой.
- В газетах прочел, что вы сюда переехали. Мы в Лондоне снимали несколько дней... Дядя Стасик снимал. А я прочел и рванул к вам... Вот.
- Ну и как тебе Лондон? - поинтересовался Джон.
- Я сплю, - неуверенно объяснил парень свои чувства.
- Послушать бы, как ты звучишь в группе, - тактично ушел от оценки Леннон. - Ты ведь - не сольный исполнитель. Даже если меня послушать а капелла, получится полная чушь.
- Так давайте сыграем! - предложил Фет, понимая, что отступать некуда. - Все вместе!
- А ты знаешь наш репертуар?
- Наизусть!
- Ну чего, мужики, тряхнем стариной? - поинтересовался Джон. - Лабанем что-нибудь антивоенное? 'Дайте миру шанс', например?
- Лучше совсем старенькое! - сказал Ричард. - Веселое! Чтоб стены рухнули!
- 'Бетховен, отвали!' потянешь? - спросил с недоверием Джон у гостя.
Фет радостно кивнул.
- Возьмешь бас или ритм?
- Буду на басу, - решил Фет проблему. - На нем легче. Там всего четыре струны!
Леннон бросил гостю гитару.
- Ну что, Джордж, трави! Раз, два, три... Начали!
Харрисон тряхнул кудрями до плеч, старась почувствовать себя молодым. Резко щипнул самую высокую струну. Она фальшиво и нагло зарыдала, как кошка при течке. Ричард синхронно с гитарой Леннона вдарил по барабанам, и Фет заглушил все тяжелым, как гиря, басом, будто гром упал с неба...
- Отвали! Катись на фиг, Бетховен! Проваливай!! - заорал Джордж в микрофон, стараясь перекрыть первобытный шум ненастроенных инструментов.
...Фет видел, что переводчик, Дерек и висевшая на его руке Йоко Оно стоят на пороге студии как вкопанные, завороженные первобытным звуком.
- Класс! - прокричал Леннон, заводясь, и истошно поддержал Харрисона в микрофон. - Пошел на фиг! Отвали! Проваливай!!
- Что они делают?! Я сейчас вызову 'скорую помощь'! - пролепетала в ужасе Йоко.
Но было поздно. Группу остановило бы только стихийное бедствие, но это было маловероятно, потому что источником такого бедствия оказались сами музыканты.
- К черту! К черту! Отвали!! - сорванным голосом проорал Леннон и обрушил коду, как горный оползень.
В наступившей тишине все участники этого действа ощутили, как болят барабанные перепонки.
- Невероятно! - пролепетал вспотевший Рич.
У всех остальных не было слов.
На пороге студии возник Буга-Мака. По-видимому, дикий шум был слышен даже в саду, и именно он сбил Пола с осуществления намеченного плана, Маккартни отказался уходить.
