Артамонов отошел к окну. Словно для того, чтобы в стороне собраться с мыслями.
- Цирк с призванием на службу был затеян мной только из тех соображений, - проговорил он, глядя в ночь, - что у меня были планы на Дебору, - открыл он далеко не корпоративный секрет. - Я был уверен, что Дебора приедет к нам, ко мне, если у нас будет серьезное дело. Я знал, что если пригласить ее просто в совместную жизнь, то она, скорее всего, не приедет. Никаким телом ее было не завлечь, а только делом. Вот я и придумал его, это дело. Я рассчитывал, что смогу проявить себе здесь, с ней, в работе и в жизни, чтобы она смогла принять окончательное решение не на пустом месте. Я планировал создание семьи, что, собственно, в результате и получилось. По-другому у нас с ней не срасталось. Извините.
Так состоялось первое любовное объяснение Артамонова и Деборы. До сего момента они были вместе просто по умолчанию сторон. Как-то так само собой незаметно получилось, что за общим газетным делом образовалась ячейка общества. Они и расписались-то на ходу, словно подписали в печать с некоторым отставанием от графика оригинал-макет субботнего выпуска. И ребенок у них вышел в свет как само собой разумеющееся - как толстый номер газеты с пятничным телеприложением - хлоп, и четыре с половиной килограмма выдано на-гора. Они и оглянуться не успели, как состоялись в качестве родителей.
Дебора стояла у двери и покачивала коляску. Она приняла объяснения Артамонова, поскольку все, что он сказал, было сущей правдой. Впервые вот так публично Артамонов признался ей в любви, впервые потому, что им все было некогда, работа заедала. Они планировали повенчаться, но все как-то руки не доходили. Малыш в коляске безмятежно спал.
- А я пристроился к этой затее от безделья и из дружеских побуждений, сказал Прорехов, как будто перед кем-то оправдываясь. - Артамонову пришло в голову посадить дерево, построить дом, создать собственное дело, завести семью и написать об этом книгу. А что касается Варшавского, то, если честно, мы не ожидали, что он дернется за нами. Он же все бил себя в грудь, что ему есть чем заниматься в жизни и без нас.
- Ну, а какой от всего этого вы планировали толк? - спросил аксакал и оглядел народ. - Каков предполагался итог?
- Вот он весь итог, - указал Прорехов на коляску.
- Но если так, то можно считать дело сделанным, - сказал Макарон. Тогда сворачиваемся. Я-то ладно, но вот Артур бы вас точно искромсал, узнай он правду. Он и так, бедный, не выдержал, а раскуси, что вы прикалываетесь, вообще сошел бы с ума.
- Зато мы проверили его на вшивость, - сказал Артамонов.
- И он, кстати сказать, выдержал эту проверку, - добавил Прорехов, медленно перетирая зубами таблетки для быстрого свертывания крови, которые не удалось проглотить целиком. - Не выдержала Галка.
- Ну, а потом все понеслось, - продолжил Артамонов, отойдя от окна, остановиться было невозможно... Так что нам всем придется как-то выкручиваться самим. Без кураторов.
- Интересные вы парни, - рассудил Макарон, сравнивая битой рост Артамонова и Прорехова. - Но мне- то вы могли сказать правду.
- Могли, - сказал Артамонов, - только случая не представилось.
- Посадить, значит, дерево, построить дом, родить ребенка, написать книгу, - Макарон принялся перечислять задумки Артамонова. - Что же остается из этого списка, если книга написана, ребенок выструган и дом, считай, построен?
- Посадить дерево, - сообразила Улька, вычислив недостающее.
- Значит, посадим! - многозначительно произнес Макарон и бросил Артамонову: - Собирайся!.
- Куда? - ошалело спросил Артамонов.
- Сажать, - объявил Макарон. - У нас нет другого выхода.
В этот момент заявилась Ясурова, прознавшая об инциденте - ей позвонил Макарон, сказал, что придет на смену ей чуть позже, потому что с Прореховым что-то произошло.
Ясурова прямо с лестничной площадки подбежала к Прорехову, бросилась ему на грудь и запричитала в голос, выдавая с головой все то, что долгое время тщательно, но бесполезно укрывалось от Ульки и от всех остальных. Некомфортность момента усилилась, мало прямых проблем, так еще поползли и косвенные!
- Что они с тобой сделали?! - терлась о бинты Ясурова. - Я же тебе говорила - давай сбежим отсюда!
- Все нормально, - выкручивался Прорехов, отстраняя ее от себя. Зарастет как на собаке.
- А мне что делать прикажете? - развела руками Улька. - Ты всю свою сперму если не пропьешь, то разбазаришь! - выкрикнула она и направилась к выходу из квартиры. - С тобой детей рожать страшно!
Макарон тормознул ее, убедив остаться, поскольку эти козлы нападавшие, может, еще и не свалили далеко.
- Сейчас не до разборок, - объяснил он. - Нас, того и гляди, перемолотят, как пацанов, а вы придумали тут конкурсы красоты устраивать!
- Да отстаньте вы от меня! - пыталась вырваться Улька.
Макарон продолжал удерживать ее, а потом спросил:
- Интересно, Уль, а твое инфракрасное фотодуло достанет с 'унитаза' до новой бани?
- Думаю, да, - ответила Улька и успокоилась, загоревшись профессиональной затеей. - Если его немного нарастить. Пара-тройка объективов сверху не помешала бы.
Прорехов попытался как-то руками пояснить, что у него есть на примете частник, который по дешевке может подтянуть все необходимое для ап-грейта...
- Ладно, замяли, - резко оборвала его Улька. - Как-нибудь сама разберусь...
- Ну вот и отлично! - обрадовался временному перемирию Макарон. Сегодня мы с Артамоновым кое-что подготовим по месту действия, а завтра понадобишься и ты, Уль. Скажи, а у фоторужья сильная отдача?
- Смотря что ты имеешь в виду, - сказала Улька и вспомнила: - Но ведь там непроницаемая крыша! Бассейн открыт, а кабины - под матовым стеклом. Мы ничего не увидим.
- А как ты догадалась, о чем я? - удивился Макарон.
- А ты думаешь, самый умный здесь? - сказала Улька. - Этих товарищей можно взять только с единственной точки в городе, - спокойно сказала Улька. - И эта точка - на крыше 'унитаза'.
- Что верно, то верно, - сказал Макарон. - А я так мыслю: для начала я заскочу к ним в баню, чтобы у них заклинило сигнализацию - перебью поле. Типа от имени избирателей нашего района. А ночью мы с Артамоновым бомбанем крышу бани, набросаем туда шлака и обстучим этими же битами все соседние строения. - Макарон, как стратег, сразу разбил операцию на этапы. - После чего сообщим в газете, что участившиеся полеты НЛО вызвали метеоритный дождь. Причем местами. Прослеживается четкая закономерность - наиболее кучное падение обугленных небесных тел происходит в точках с отрицательной энергетикой.
- Баню снова застеклят, - додумалась Улька.
- Правильно, но уже оконным стеклом, - сказал Макарон. - Мне так ка-этца. Матового стекла в этом городе за три дня они не сыщут с огнем, пояснил аксакал. - А сквозь простое мы отснимем все, что нам по такой жизни надо.
- Неплохо придумано, сынок, - улыбнулась Улька.
Операцию с метеоритным дождем провели грамотно, словно всю жизнь занимались звездными войнами. Все произошло именно так, как спрогнозировал Макарон. Шлак легко сошел за обугленную плоть метеоритов. Крышу элитной бани после стихийного бедствия застеклили временно простым строительным оконным стеклом.
- Теперь они все как на ладони, - приговаривал Макарон и в полной темноте тащил Ульку за руку на крышу 'унитаза'. - Мы им такое жесткое порно устроим, что мало не покажется! А Ренгача, как гаерного шута, надо повесить на гайтане! - сопел он, одолевая этаж за этажом. - Устроил из лифта курилку!
- Ты же сам ему разрешил, - сказала Улька.
- Разрешил, а что поделаешь, - развел руками Макарон. - Если идея хорошая.
Ульке вспоминала, как вместе с Прореховым они погорели на системе лифтовых кнопок в ДАСе, и всласть похохотала с Макароном, пока поднимались на верхотуру. Отдышавшись, папарацци приступили к
