В ответах говорилось, что сплав леса относится к разряду так называемых 'нестуденческих работ' и поэтому официального вызова лесоповальные конторы прислать не могут. Но если студенты отвяжутся от буквы инструкций и приедут сами, на свой страх и риск, то объемы работ им будут предложены какие угодно. Так что все зависело именно от того самого момента истины отважутся или нет.
Стоял пик сезона отпусков, и ни на север, ни на юг никаких железнодорожных билетов достать было невозможно. Артамонову пришлось выехать в пункт формирования состава - аж в Харьков, чтобы добыть проездные документы на поезд Харьков - Воркута непосредственно у источника. Так что его личная одиссея началась, можно сказать, черт знает откуда, а остальные бойцы 'дикого' отряда подсели в забронированный вагон уже на месте.
Это был летний дополнительный поезд со студентами-проводниками, какая-то сборная солянка из ржавых списанных вагонов. Рудик договорился с собратьями, чтобы бойцов 'дикого' отряда никто не тревожил до самого места назначения - станции Княж-Погост, потому что после теоретической механики очень хочется расслабиться.
Реша на вокзал не явился - то ли опоздал, то ли еще что. После отправления поезда Мат два раза рвал стоп-кран в надежде, что пасть подземного перехода вот-вот изрыгнет его лучшего друга. Долго всем миром гадали, что могло случиться, - ведь Реша никогда ничего не делал просто так. Но гадание - метод не совсем научный, и поэтому оштрафованные за стоп-кран 'дикари' уехали на лесосплав в безвестности о судьбе одной из несущих конструкций отряда.
Мат тосковал о потере Реше глубже всех. За неимением выразительных слов в своем необширном лексиконе он в течение суток истолковывал печаль механически - легким движением правой связочки своих сосисочек-пальцев он забрасывал в рот стаканчик за стаканчиком из неприкосновенного запаса. Когда концентрация алкоголя в крови дошла до нормы, Мат отошел ко сну и в один прием проспал почти сутки на третьей полке. Проснулся он оттого, что упал со своих вещевых полатей непосредственно на Татьяну. Состав при этом слегка пошатнулся, а Татьяна - нет. Просто во сне она перевалила куль своего организма с Фельдмана на Мукина.
Через два дня за окном поезда Харьков - Воркута закачалась тайга. 'Дикари', припав к стеклам, не отрывались от бескрайностей, теряющихся в голубой дымке. Дали игриво аукали и бежали прочь от поезда. Тайга, как зеленая грива на шее летящей земли, трепетала, колыхалась и прядала в такт составу.
- Давайте как-нибудь себя назовем! - предложил Артамонов. - Должно же быть у стройотряда, пусть даже и 'дикого', какое-нибудь плохонькое название.
- 'Кряжи'! - посыпались предложения.
- 'Золотые плоты'!
- 'Северное сияние'! - придумал кто-то, намекая на смесь спирта с шампанским.
- 'Парма'! - выкрикнула Татьяна. - По-комяцки это - тайга.
- С чего ты взяла?! - накинулись на нее.
- Откуда тебе известны такие тонкости?!
- Видите ли, я готовилась к поездке основательно, - гордо сказала Татьяна. - Не то что некоторые.
- Да, 'Парма' - как раз то, что нужно, - согласился Рудик. - И красиво, и романтично!
- И давайте разрисуем свои куртки! - предложил Забелин. - Вырежем трафареты и разукрасим себе все спины!
Наконец-то настало долгожданное утро приезда. Позади две с половиной тысячи километров новых чувств, удивления, красоты и восторга. Позади десятки встречных поездов, с татуированными и просто пассажирами, вывесившимися из окон до пояса, позади десятки поездов, мчащихся на сковороды южных побережий, позади сотни полустанков с лагерными и просто красивыми названиями.
- Я смотрю, здесь вовсе никакая и не глушь, - разочаровалась Татьяна.
- А ты хотела, чтобы поезд завез тебя в нехоженый край? - подтрунил Артамонов.
- Я ничего не хочу, - скуксилась Татьяна, - просто пропадает эффект первопроходства.
...Увесистый замок безо всяких секретов, но с заданной надежностью охранял контору леспромхоза. 'Учреждение АН-243/8' - значилось на двери.
- Не иначе как зона, - догадался Рудик.
- Да, очень похоже, - согласился с ним Забелин.
Появился неизвестно где ночевавший сторож и сказал, что начальство туда-сюда будет. Туда-сюда, по-местному, оказалось что-то около двух часов. Но и это не вечность. Директор леспромхоза замкнул вереницу тянучки конторских служащих.
- Откуда такие орлы? - спросил он.
- Мы вам писали, - полуобиженно произнес Нинкин.
- Нам многие пишут, - объяснил свое недоверие директор.
- А мы, к тому же, еще и приехали, - сказал Пунктус.
- Рабсила, в принципе, принимается в неограниченном количестве... сказал директор, осматривая студенческий народец.
- Как стеклотара в 'Науке', - подсказал сравнение Артамонов.
- Извините, не понял? - сдвинул брови директор.
- Придется заявить об этом на слете кондукторов!
Директор понял, что он ничего не понял, и спросил еще раз, откуда прибыл отряд. Его земляков среди приезжих не оказалось, поэтому он, уняв свое географическое любопытство, перешел к делу.
- Кто у вас старший? - спросил он уже серьезно.
- Никто. У нас все равны, - сказал Рудик.
- Так не бывает, надо же кому-то бумаги подписывать. Козлов отпущения держат на любой конюшне. Есть ли среди вас какие-нибудь там комсорги или профорги?
- Есть, - сказали в один голос Клинцов и Фельдман.
Фельдман увязался в отряд исключительно из-за денег, которые, как он считал, на севере можно грести лопатой. Клинцов же, как он сам объяснил, ни в деньгах, ни в романтике не нуждался - он решил просто проверить себя. Что это означало, никто не знал. И никто не знал, на какой предмет проверить себя собирался Клинцов.
- Вот и отлично, - сказал директор. - Один будет командиром отряда, другой заместителем. Типа комиссара. Сегодня мы отправим вас в верховья окатывать запань.
- Запань? - переспросил кто-то от чрезмерного недержания. - Окатывать?
- Запань - это такое место на берегу, где складируется заготовленный зимой лес, - пояснил директор.
- Нам бы хотелось на сплав... - сказала Татьяна. - Честно говоря, мы только на него и рассчитывали... Чтобы возмужать...
- Куда уж вам мужать, - сказал директор, осмотрев Татьяну. - Это, дорогая моя девушка, и есть сплав. Окатка - одна из его составных частей. Объясняю: при выпуске древесины из запани по большой весенней воде половина бревен осталась на берегу, на мелях и пляжах. Бревна нужно стащить в реку и проэкспедировать сюда. Основные орудия труда - багор и крюк. Как их половчее держать в руках, сообразите сразу после первых мозолей. И просьба: не входите ни в какие знакомства и контакты с нашими постоянными работниками. После отсидки на зоне они находятся здесь на поселении. За эту, так сказать, опасную близость с ними наша контора будет доплачивать вам пятнадцать процентов. Ты и ты со мной, - указал директор на Фельдмана с Клинцовым после короткой вводной, - пойдем оформлять наряд-задание, а все остальные идите вон к тому сараю получать спецодежду и инструмент, я сейчас распоряжусь, указал он кивком головы на покосившийся и почерневший деревянный склад.
- Дожили! - сказала Татьяна, когда все местное и приезжее начальство скрылось в конторе. - Это ж надо! Подумать только - подлегли под Фельдмана с Клинцовым!
- Да бог с ними, пусть порезвятся, - сказал Артамонов. - Какая нам разница!
- Мы сюда приехали не о командирстве спорить, а работать, - сказал Мукин. - Покачать мышцу, то да се, выносливость разная, боди-билдинг.
- Действительно. Тем более нам нужны не командиры, а, как очень грамотно сказал директор, козлы отпущения, - расписал все как по нотам Рудик.
Пополудни катер-водомет вез свежеиспеченных сплавщиков в запань Пяткое. Катериста величали Зохер. Это только с первого взгляда казалось, что кличка
