отзывчивым и ответственным товарищем, если не сказать больше - гражданином и офицером. Просто учиться в такие лета не каждый сможет.
Ходили слухи, что во время службы у Макарона при невыясненных обстоятельствах погибли жена и сын. Но сам он об этом никогда не рассказывал. С этой точки зрения его поведенческие проявления были объяснимы - они были обратной реакцией на случившееся.
По Макарону сверялись все шаги и деяния молодежи. Прежде чем как-то поступить, всегда хотелось сообразить, повел бы себя так в этом случае Макарон или нет. Он помогал найти решение вопреки ситуации, нелогичное. Кстати, о логике. О логике как науке. Даже у Ленина и то четверка была по этому мерзкому предмету, говорил Макарон. Сам он смог сдать логику с девятой попытки - при ответах его тектоническая расплывчатость по предмету поражала масштабами. В момент восьмой попытки покончить с формальностями Макарону выпал вопрос о страусе. Чтобы как-то сдвинуть ситуацию с места, профессор полчаса нацеливал Макарона на правильный ответ.
- Страус - птица, - производил наводящее логическое построение профессор, - птицы - летают, - навешивал он аккуратно на штрафную площадку, чтобы посмотреть, как Макарон работает головой. - Значит, страус..? - уже почти раскалывался экзаменатор.
- Летает! - делал радостный вывод Макарон.
- Не летает! - переходил на крик начинавший сходить с ума логик. - В том-то и дело, что не летает! Но почему не летает? В чем неверность этого силлогизма? В чем нелогичность довода? Почему он все же не летает?
- Потому что у него вот такие яйца! - распростер руки Макарон и отправился готовиться к очередной попытке. Ну не любил он отвечать корректно на тривиальные вопросы.
- Ну что, как профессор? - спросили Макарона друзья по выходе с экзамена. - Сильно гонял?
- По всей аудитории! - признался Макарон и распостер руки.
Макарон умудрился купить на своем фокусе с кубиком Рубика большую часть проживающих в ДАСе, особенно задумчивых иностранцев.
- Хочешь, - говорил он первому встречному, - за восемь секунд соберу и снова разберу кубик? Мировой рекорд!
- Давай! - соглашался наивный форин.
- Буквально за сто рублей, - уточнял Макарон.
- Рублей нет, - пробовал свалить товарищ.
- Тогда за сто ваших, - не упускал шанса аксакал.
- Давай, - шел форин из Каира на манок Макарона, как ерш на крючок-заглотыш.
- Деньги отдаем гаранту, - указывал Макарон на Прорехова. - И я свои, и ты свои. Идет?
- Идет, - соглашался форин.
- Если я проигрываю, ты забираешь все, - повторял условия пари Макарон, - если ты проигрываешь, забираю я. Понял?
- Понял, - подтверждал иноземец.
Макарон быстро прокручивал разобранный кубик во всех направлениях и показывал форину результат.
- Все, как договорились, гони монету, гарант!
- Подожди, - притормаживал Макарона форин. - Я не видел, чтобы у тебя все стороны были по цветам!
- Это твои проблемы, надо было внимательнее смотреть, - объяснял Макарон. - Я же сказал - соберу кубик и разберу снова, понятно? Не разберу и соберу снова, а наоборот, фирштейн? Соберу и разберу. Просто я заявил другой порядок, обратный. Понимаешь?
- Не понимаю, - задумывался иностранный человек, но было поздно.
- Ну, так вот, - терпеливо объяснял ему Макарон, - я начал крутить кубик, когда он был в разобранном состоянии, так?
- Так, - пытался уследить за логикой Макарона спорщик.
- Я быстро выровнял по цвету его грани и снова смешал, ясно?
- Ясно, - соглашался человек и несмело возражал, - только я не видел, когда грани были по цветам собраны.
- На такой скорости, - пояснял Макарон, - восемь секунд на обе операции, я, любезный, и сам не успеваю зафиксировать момент, когда грани по цвету выравниваются, - крутил он плоскостями кубика с неимоверной скоростью, - слишком быстро идет процесс. Понятно?
- Нет, - отвечал иностранный человек.
- Но главное не процесс, а результат, - говорил Макарон. - Я обещал за восемь секунд собрать и разобрать кубик?
- Обещал, - соглашался с промежуточными данными человек.
- Я выполнил? - вопрошал далее Макарон.
- Да, - не имел другого ответа арабский человек.
- Тогда гони монету, гарант! - И Прорехов передавал деньги Макарону, поясняя, что они обязательно пойдут в зачет выплат по внешнему долгу Египта Советскому Союзу.
В вечнозеленом дорожном чемодане Макарона поверх вещей всегда лежал рваный свитер.
- Французский, - пояснял Макарон. - Грубой вязки. Кладу специально, чтобы не ограбили. Воры вскроют чемодан, увидят, что в нем одна рвань, и оставят в покое. Жаль, что свитер разорвали собаки, вещь была что надо. Шел как-то ночью, а у них, видно, святки были - сплошной сучий потрах! Одна пара скрестилась и пошла на жесткой сцепке, а я сдуру решил помочь им расцепиться. И зашел... со стороны с-суки. Тут набежали какие-то псы и чуть не разорвали меня с ног до головы. Они хватали меня прямо за блокнот и в трех местах пробили ауру! А потом набросились на партитуру! Благо на мне свитер был. Спас он меня. С тех пор мечтаю завести собаку. Чтобы сбрасывать на нее подобные проблемы. Все это, может быть, оттого, что в прошлой жизни я был конкретным кобелюгой или крайне несговорчивой с-сукой. А теперь вот расплачиваюсь. Или мне предстоит побывать в собачьей шкуре в своей следующей жизни. Буду рвать и метать на четвереньках. Поскольку ощущение какой-то своры вокруг не проходит.
После того как в очередной раз кому-нибудь это рассказывал, Макарон спрашивал:
- А вы свои деньги где прячете? - И, задрав штанину, раскрывал секрет: - А я - в носках!
Макарон был внесистемной единицей. На экзаменах его ответы были самыми неожиданными. Его текущее толкование любого вопроса никогда не совпадало с окаменевшим.
- Кто написал 'Майн кампф'? - спрашивал его преподаватель.
- Майн Рид! - смело отвечал Макарон и задавал встречный вопрос, повергая преподавателя в уныние: - На какое гимнастическое упражнение похожа революция семнадцатого года?
Преподаватель задумывался.
- Не мучайтесь, - успокаивал его Макарон, - все равно не догадаетесь.
- Ну, и на какое же упражнение похожа революция? - почти умолял преподаватель.
- На подъем переворотом!
Находчивости Макарона не было предела. Редкий преподаватель, исключая логика, отправлял Макарона на пересдачу. Обычно ставили тройку. Макарона спасал юмор.
- И без всякого удовольствия отправился в административную ссылку, завершил Макарон свой ответ по Овидию, сосланному из Рима к нам, дикарям, на Черный Понт, за высокую конкурентоспособность в отношении первой дамы римского императора.
- А кто это, интересно, ездил в ссылку с удовольствием? - хотел подтрунить над Макароном преподаватель.
- Как кто?! - возмутился Макарон. - А наш дорогой Ильич? Когда его в очередной раз хватали за руку, он собирал в узелок книги и с превеликим счастьем ехал самосовершенствоваться в Шушенское!
На все случаи жизни Макарон имел библиографическую справку из личного опыта или цитату из Полного собрания сочинений Ленина.
- С ними надо бороться их же оружием! - говорил он.
Никто по соседству не понимал, с кем именно надо бороться их же оружием.
На экзамене по экономике социализма принимающий возьми да и спроси Макарона:
