— В Бастилию.
ГЛАВА 27. ДВЕ ЖЕНЩИНЫ — ДВА СЕРДЦА
Ладерут отправился из Парижа прямо в Дуэ, куда перебралась армия. Первым, кого он встретил, был Пьер.
— Скачи к ирландцу, а я пойду к Нанкре, — сказал Пьер Ладеруту.
Нанкре подумал о герцоге Люксембургском, Корнелий — о мадам Шатофор. Он поехал к ней и сообщил:
— Мадам, Бель-Роз арестован.
Когда он рассказал, что что Бель-Роз в Бастилии, герцогиня задрожала.
— Он, значит, государственный преступник! Его невозможно освободить!
— Но вы уже спасали его от смерти…
— С тех пор мое влияние упало. Вы не знаете Лувуа. Это суровый, властный и в то же время трусливый человек. Он никогда не простит Бель-Роза.
— Пусть нельзя простить, но надо освободить. Вы не можете отказать ему в этом.
— Но я не так красива и обаятельна, как три месяца назад. Взгляните сами, правда? Не говорите иначе. В окружении короля все быстро забывается.
— Так что же делать? — вскричал Корнелий.
— Я разыщу Лувуа, поговорю с ним и не отпущу, пока не уговорю. Я все-таки герцогиня де Шатофор. Если понадобится, я дойду до короля. Если женщины не воодушевляют Лувуа, они всегда могут повлиять на короля. И я найду такую женщину.
— Но вы сами, мадам, вы! — воскликнул Корнелий.
— Нет, я уже не пользуюсь успехом.
— Кроме вас, мадам, я знаю только мадам Альберготти, друга Бель-Роза и его сестры.
— Что же, с участием мадам Альберготти дело, пожалуй, выгорит.
Но при этом лицо герцогини побледнело, и голос зазвучал как-то по-особому.
— Мадам Альберготти в Компьене, — сообщил Корнелий.
— Я съезжу туда, — ответила герцогиня. И когда Корнелий покидал её, добавила:
— Рассчитывайте на меня.
Выслушав Нанкре, герцог Люксембургский со своей стороны тоже обещал помочь.
Мадам Шатофор не теряла времени. Она той же ночью отправилась в Париж, а наутро уже была в Компьене. Сюзанна хорошо знала Женевьеву, хотя они никогда не общались. Поэтому она была удивлена прибытием её в Компьен.
Услышав от Женевьевы, что случилось с Бель-Розом, она впала в отчаяние.
— Что же мне делать, чтобы помочь ему? Он мой друг и друг нашей семьи, я так страдаю, узнав о его участи.
— Но ведь он в тюрьме, ему грозит смерть, а вы спрашиваете, что вы можете сделать! — воскликнула Женевьева. — Вы можете его спасти.
— Как?
— Вы же представлены королю, а король благосклонен к маркизу. Поезжайте в Лилль и постарайтесь, чтобы король вмешался в это дело.
Сюзанна молчала.
— Он же в Бастилии! Чего вы ждете? — спросила Женевьева.
— Мсье Альберготти здесь, он при смерти — слабым голосом ответила Сюзанна.
— Но речь же идет о Бель-Розе! Вы любите и колеблетесь!
— Но здесь мой муж, и я должны быть с ним.
— Значит вот как вы его любите! Люби он меня так, как вас, я бы обо всем забыла, обо всем! Нет, вы никогда его не любили.
— Я его никогда не любила? — Сюзанна плакала навзрыд. — Да у меня и было-то счастье в жизни только с ним. Сколько я проплакала после замужества! Без него я не живу, а вы говорите, что я не люблю его!
Она говорила с таким чувством, что Женевьева уже жалела о своих словах.
— Да, да, я вижу, вы любите его! — воскликнула она, падая на колени перед Сюзанной. — Рядом с вами моя любовь ничто!
Когда Сюзанна возвратилась к господину д'Альберготти, муж заметил её бледность и заплаканные глаза.
— Вы плачете, Сюзанна, — произнес он. — В чем дело, скажите, я помогу.
— Вы очень добры и заботливы. Но речь идет о друге моего детства, сыне честного Гийома Гринедаля. Он в Бастилии.
