- К чему?
- К буре. К надвигающейся буре... Причал, парень, дело в нем. Силу можно использовать не только для того, чтобы закрывать двери. Что будет, если могучий шторм разобьет волнолом, бросит одни бейсибские суда на другие, проломит деревянную обшивку, потопит их - в Санктуарии не будет причала. Ничего, кроме полоски песка да гниющих остовов кораблей. И где тогда окажется Санктуарии? Отряды смерти, бунты - все это не будет иметь никакого значения. Война будет не где-то у Стены Чародеев в сотнях миль отсюда.
Страт шел. Ишад держала его за руку, ее голос опутывал его, сплетая заклятья, и он забывал отводить от лица хлещущие ветки кустарника.
- Здесь, в Санктуарии, у меня есть интересы, - говорила она. - И уже давно. Мне нравится здесь все таким, как оно есть.
'Глупец', - в самом-самом темном уголке его сознания прозвучал голос Крита, пробиваясь через шепот колдуньи и усиливающиеся завывания ветра.
- Тебе не надо нанимать меня, - усмехнулась ведьма, - против Роксаны я буду действовать бесплатно.
- Я смогу найти помощь, - собрав мысли, вспомнил свою Цель Страт, пошлю гонца, чтобы суда вывели в открытое море...
- Пасынок, она съест тебя живьем. Лишь один человек неподвластен ей. Одного она не посмеет тронуть. Поспеши. Ты опаздываешь. Куда ты ходил? В дом?
- В дом... Когда.., ты послала за мной? Вис твой человек?
- Ему снились дурные сны.
Страт заморгал. Остановился. Ишад потянула его дальше.
- Черт возьми, - пробормотал Страт. - Надо было взять коня.., ведь это с противоположной стороны - нам же нужно будет пройти мимо заставы, черт возьми...
- Нас не заметят. Они ничего не замечают.
Они шли, шли, и ветер, хлещущий деревья, перерастал в рев.
Опоздал, сказала Ишад; она ждала его, а он опоздал...
- Зачем? - задыхаясь, спросил Страт. - Зачем ты ждала меня?
- Я могла бы использовать Виса. Но я больше не доверяю ему, если он у меня за спиной. Там будут змеи. Надеюсь, ты справишься со змеями.
Кустарник оборвался у края террасы, переходящей в усыпанный галькой склон. Впереди показался мост; со стороны города на берегу реки все еще светилось несколько затененных огоньков. Под торопливыми шагами переворачивались и ударялись друг о друга камни - сползали вниз, шуршали.
'Нас не увидят. Они ничего не замечают...'
Страт уже задыхался. В отношении Ишад, чья рука по-прежнему все быстрее и быстрее тянула его вперед, он не был уверен.
Ветер трепал ее плащ и застил ему лицо ее волосами.
- Черт возьми, мы опоздали...
- Тише...
В руку Страта вонзились ногти. Они прошли под мостом. Он, посмотрел вверх, а потом вперед, когда там, теряясь в реве ветра и шуме реки, загремел камешек, который они не двигали.
В тени находился человек. Рука Страта метнулась к мечу, но ее остановили взмах плаща и вытянутая вперед ладонь колдуньи.
- Это Стилчо.
Страт бросил меч в ножны.
- Помощь? - спросил он.
Если мурашки еще не ползали у него по спине, этого оказалось достаточно: пасынок, вот кто это был.., один из лучших псевдопасынков, оставшихся здесь; о боги, он сам хвалил его.
А теперь его дух шляется у моста. Это неспроста; именно здесь царь нищих достал Стилчо.
И убил, как клялся Вис.
Да, Стилчо умер в ту ночь.
Прогремел гром.
- Уже близко, - сказала Ишад, глянув на небо, когда они вышли из тени моста, втроем и в то же время вдвоем. Над головой еще светили звезды, но юг уже непрерывно полосовали молнии; ветер трепал реку, ревел в деревьях, растущих ниже по течению, на дальних южных террасах.
Следом за Стратом шел труп. Случайно бросив на него взгляд, он увидел, что тот стал мертвенно- бледным, контрастируя с черной одеждой: капюшон откинут, а темные юношеские волосы - Стилчо был щеголем - по-прежнему ухоженны. О боги, зачем?!
Повернувшись к нему спиной, Страт полез вверх по склону.
Ишад, подобная бестелесному духу, следовала за ним, черная, будто тень на фоне кустарника, пока не растворилась в других тенях. Страт ускорил шаг, услышав позади себя шаги Стилчо, идущего по его следу, словно сама смерть.
Сверкали молнии, трещал гром. Страт взобрался на гребень;
Ишад уже была рядом, схватив его за руку.
- Змеи, - напомнил ее голос, среди рева надвигающейся бури, - Ступай тише.
***
Порыв ветра вихрем ворвался в окно, и теперь; со смертью, свечей, в комнате лишь теплился огонь в очаге.
- Ваше преосвященство, - тихо, но настойчиво позвал слуга.
Внизу, раскинувшийся под холмом, Санктуарий лежал темной массой; немногочисленные огни были сметены надвигающейся грозовой стеной, казалось, даже звезды погасли. Единственным светом были зарницы молний в нависших тучах.
- Ваше преосвященство.
Жрец повернулся, уступая руке, дергающей его за рукав, и увидел в тусклом свете очага дворцового гвардейца, взъерошенного ветром, растрепанного.
- Зэлбар?
- Ваше преосвященство, из дозора вернулись только двое - кто-то напал на них. Кто - они не знают. Еще одного они потеряли по дороге назад...
- Ваше преосвященство, - расталкивая слуг, за спиной Зэлбара появился еще один стражник. - Горят склады Агалина...
***
- А теперь этого.
Кама пустила стрелу в согнутую фигуру, но промахнулась.
Ветер отнес стрелу в сторону; темная фигура мелькнула мимо, вдоль причала, где раскачивались и бились друг о друга рыбацкие судна. Темные корпуса бейсибских кораблей, словно пьяные, натягивали цепи - недосягаемые отсюда.
- Черт побери!
С косами, развевающимися по ветру, Кама соскользнула с конька крыши и, уперев ногу в водосточную трубу, остановилась У желоба. Вспыхивали молнии, грохотал гром.
- Слишком сильный ветер. От стрел никакого толка... Вниз, спускайтесь вниз.
Прыгнув с крыши, одной рукой балансируя, а в другой держа лук, Кама налетела на кучу ящиков, удержала равновесие и, соскочив на землю, оказалась.., лицом к лицу с толпой бейсибцев.
- Прочь отсюда! - крикнула она, размахивая луком. - Прочь, убирайтесь...
Они что-то залопотали в ответ на своем языке. Один метнулся в сторону, остальные последовали за ним, словно мыши при пожаре, и побежали к докам...
Рядом с Камой возникла еще одна тень - ее напарник с арбалетом наготове.
- Лунатики, - ухмыльнулся он. - В доках заваруха, а бейсибцы с шумом и суетой бегут в самую ее гущу.
Один бейсибец упал; какой-то снайпер достал его стрелой; остальные добежали до воды, скидывая на бегу одежду; бледные тела, изогнувшись, посыпались в воду - одно, три, пять, дюжина...
- Смотри! - воскликнул напарник Камы.
Какое-то время она только и делала, что смотрела, считая происходящее самоубийством (пловец из нее был неважный, а вода казалась черной и страшной).
