- В свете того, что мне известно об этой миссии, - бесстрастно произнесла она, - скорее второе, чем первое. Лично я не думаю, мичман, что ваше родство с руководителем группы сильно повредит заданию.
Вновь повернувшись к отцу, я спросила:
- Итак, к кому я должна идти? Он обреченно вздохнул:
- Ты даже не спросила, что это за задание.
- Каким бы оно ни было, я согласна.
- Почему, мичман? Личные мотивы?
- Никак нет, сэр. Раз мою кандидатуру предлагали, несмотря на наше родство, значит, я действительно пригожусь вам.
Отец поднялся с кресла.
- Ладно, сдаюсь. Однако не спеши. Сперва мне нужно связаться с адмиралом Дюбарри.
- В этом нет нужды, коммодор, - отозвалась Анн-Мари. - Адмирал-фельдмаршал ждет мичмана Леблан, - тут она быстро взглянула на часы, - через двадцать три минуты.
Отец укоризненно посмотрел на нее:
- Черт побери! Так все это было подстроено?
- Да, сэр. Адмирал Дюбарри попросил меня разыграть маленький спектакль. Во-первых, чтобы лишний раз проверить вашу дочь на сообразительность, а во-вторых - дать ей возможность самой сделать выбор, без какого-либо давления со стороны. Она вполне могла принять ваш аргумент насчет родства и дальше не настаивать.
Отец досадливо закусил губу.
- Я должен был догадаться. Я же знал, какая вы хорошая актриса, фрегат-капитан. Вам бы не в армии служить, а сниматься в фильмах госпожи Гарибальди.
Анн-Мари усмехнулась:
- Я об этом подумаю... когда закончится война.
11
Когда я вошла в лифт и уже протянула руку, чтобы нажать нужную кнопку, меня остановил окрик: 'Подождите!' А спустя несколько секунд в кабину стремглав влетел парень в славонском военном мундире. Он был худощав, почти моего роста, лет шестнадцати, максимум семнадцати на вид. Короче, еще сопляк.
Однако этот сопляк был офицером, лейтенантом, о чем свидетельствовали погоны и соответствующая надпись на именной планке. Звали его П. Валько. На каком слоге делать ударение - не ясно. Для себя я решила, что на втором - так звучит лучше. Волосы у него были русые, гораздо длиннее положенного по уставу, лицо - круглое, скуластое, глаза - карие, широко расставленные, взгляд -дерзкий, задиристый. Этим самым задиристым взглядом он смерил меня с ног до головы и произнес:
- Привет, прапор! Мне на шестой ярус.
- Сам дурак, - ответила я, нажимая соответствующую кнопку. - Никакой я не 'прапор', а земной мичман. То есть лейтенант, равный тебе по званию. Разбираться надо.
Валько фыркнул:
- Глупая девчонка! Шуток не понимаешь, что ли?
При этом он тряхнул головой, его волосы слегка взметнулись, и на виске блеснула сенсорная пластина компьютерного имплантанта. Теперь мне все стало ясно - и его нагловатое поведение, и 'неуставная' длина волос, и то, почему он, такой молодой, уже офицер. Валько был кибером - или, как официально называлась его специальность, системным оператором кибернетических устройств. Проще говоря, он был высококлассным инженером-математиком, который через свой имплантант мог управлять компьютерами на базовом, цифровом уровне. Это не шло ни в какое сравнение с ментошлемами; установленное через имплантант соединение делало мозг оператора частью компьютерной системы, человек и машина как бы сливались в одно целое.
Киберы были очень ценными специалистами, но их карьера не отличалась долговечностью. Лет через десять активной деятельности, самое большее через пятнадцать, они теряли профессиональную пригодность, удаляли имплантант и уходили на покой с многомиллионным банковским счетом, внушительной пенсией и роскошным букетом нервно-психических расстройств. Те же из них, кто не в силах был расстаться с имплантантом, вскоре сходили с ума и остаток своих дней проводили в кататоническом ступоре, имея возможность общаться с внешним миром только через соединение с компьютером. Однажды я видела документальный фильм про таких людей, там показывали госпиталь, где их содержали. Подключенные к системам жизнеобеспечения киберы-кататоники здорово напоминали пребывающих в коме больных, с тем только различием, что их разум функционировал, вечно блуждая в дебрях виртуальных реальностей, - разумеется, автономных, без возможности доступа к глобальной сети. Эти 'бескрышные' гении с отключенными нравственными тормозами были способны на что угодно - от мелкого хулиганства до крупномасштабных информационных диверсий. Просто так, не корысти ради, а по причине своего сумасшествия.
- Ну, чего вылупилась? - сердито произнес Валько; очевидно, мой взгляд был весьма красноречив. - Кибера никогда не видела? Так можешь потрогать. Не бойся, я не кусаюсь.
- Извини, - пробормотала я сконфуженно. - Просто... так неожиданно.
Я не стала уточнять, что неожиданностью для меня была не сама встреча с кибером (ОСО тоже нужны специалисты такого профиля), а его юный возраст. Хотя, если хорошенько поразмыслить, мне следовало быть готовой к подобной встрече. Ведь в офицерском клубе лейтенант Ансельм предположил, что я 'еще один компьютерный вундеркинд'. Отсюда напрашивался логичный вывод, что таких вундеркиндов у них немало.
Мы вышли из лифта и вместе направились по одному из коридоров.
- Нам просто по пути? - спросил Валько, подозрительно покосившись на меня. - Или ты сопровождаешь меня из любопытства?
- Больно ты мне нужен, - в тон ему ответила я. - Я иду по своим делам.
- Ага. Ну смотри мне.
Его нахальные манеры уже не раздражали меня. Для него я была всего лишь девчонкой, почти сверстником, а не сослуживцем, и точно так же он обращался бы со мной, будь я хоть в капитанском мундире. По большому счету, он не был военным, а форму на него напялили только потому, что так положено. Обычно киберы, работающие на армию, сразу получают звание капитан-лейтенанта, однако в случае с Валько, наверное, решили, что для его возраста это будет чересчур. Зато оклад у него, можно не сомневаться, на порядок выше адмиральского жалованья.
- Когда ты закончил школу? - поинтересовалась я.
- В двенадцать. А университет - в пятнадцать, к шестнадцати стал доктором математики. Тогда и воспользовался своим законным правом на установку имплантанта. А потом меня загребли в армию. Еще вопросы есть?
- Гм... А 'загребли' - это в каком смысле?
- Да нет, никакого принуждения. Это я так, фигурально выразился. Мне предложили, я сказал 'да'. Вот и все.
- Давно на службе?
- Четыре месяца. А в ОСО меня перевели две недели назад.
Мы уже миновали несколько поворотов, но все равно продолжали идти вместе.
- Чем дальше, тем больше мне кажется, - произнес Валько, - что ты идешь туда же, куда и я.
- У меня тоже такое предчувствие, - заметила я. - Кстати, меня зовут Рашель. А тебя?
- Я предпочитаю, чтобы ко мне обращались по фамилии, - уклончиво ответил он.
- Почему?
- Просто так привык. Мое имя... э-э, мягко говоря, оно мне не нравится.
- И что же это за имя?
- Ни за что не угадаешь. Персиваль.
- О боже! - сказала я. Да, действительно, я бы ни за что не угадала. Я ожидала что-то вроде Прохора, Панкрата или, на худой конец, Поликарпа - но уж никак не Персиваля.
- Вот то-то же, - сокрушенно подтвердил парень. - Моим родителям казалось, что это будет так романтично, а получилось... Персивалько! Лучше называй меня по фамилии.
