родители Лины сами отказались куда-либо переезжать. У них была работа, у их детей – школа, и они не собирались бросать привычную жизнь из-за возможных неприятностей. Впрочем, они всей семьей навестили нас, погостили пару недель, но затем вернулись обратно на Октавию.
В ответ на мои уговоры остаться отец Лины сказал:
– Опасность грозит тебе, Александр, а не нам. Ну еще Лине с Элис, которых ты любишь и через которых тебя могли бы шантажировать. А мы так себе, сбоку припека. Если допустить, что кого-нибудь из нас похитят, то Линочка, конечно, будет очень горевать. Но ничто не заставит ее причинить тебе вред – даже угроза нашей смерти. У тебя умные враги, они это понимают.
Мне очень понравилась вся родня Лины – и отец, и мать, и оба брата, двенадцатилетние близнецы. На них я тоже произвел неплохое впечатление, и за те две недели, что они провели с нами, я стал чувствовать себя членом их семьи. Правда, госпожу Каминскую немного смущало, что кроме ее дочери у меня есть еще одна девушка; зато господин Каминский отнесся к этому философски. Однажды он заметил:
– По-настоящему я волновался, когда Линочка все чаще стала погуливать в розовую сторону. А теперь с ней все в порядке. Ваша троица для нее идеальный компромисс. И для Элис, кстати, тоже. – Он ухмыльнулся. – Да и ты, Александр, неплохо устроился…
На сей счет я полностью разделял мнение своего будущего тестя. Я дорожил своим счастьем и не хотел, чтобы кто-то нарушил нашу идиллию. А реальная угроза по-прежнему исходила от Кортни Прайс, которая продолжала очень тонко и ненавязчиво обхаживать Элис и Лину. Девушки отказывались поговорить с ней по душам, не без оснований опасаясь, что такой разговор закончится крепкой ссорой, а они между тем дорожили ее дружбой.
Что же касается меня, то в тех случаях, когда я заставал Прайс одну, она, словно предчувствуя неприятности, сразу заводила речь о делах. В конце концов я сообразил – и для этого мне понадобилось много времени, – что Кортни действительно все знает и умышленно избегает разговора на личные темы. Впрочем, понимание ситуации мне совсем не помогло – как и раньше, я каждый раз попадался на ее уловку, а потом мне оставалось только ругать себя за недостаточную твердость.
Когда до завершения нашей работы на Вавилоне оставалось лишь полмесяца, я решил, что дальше тянуть нельзя, и подготовил приказ о назначении Прайс пилотом на один из недавно приобретенных кораблей, который должен был отправиться на Ютланд через неделю. А в свою команду я решил взять одного из эриданцев – молодого суб-лейтенанта, который не участвовал в заговоре, но вылетел из ВКС Октавии за компанию со своим дядей, участником путча семнадцатилетней давности.
Однако я не мог поступить совсем уж по-свински, поставив Кортни перед уже свершившимся фактом. Прежде чем завизировать ее перевод в ведомстве коммодора Максимова, я отправил Элис и Лину погулять по штаб-квартире, а сам связался с отделом ВПК и попросил прислать лейтенанта Прайс ко мне в кабинет.
Явившись, она буквально с порога произнесла:
– Привет, кэп! Так ты уже в курсе?
– В курсе чего? – спросил я и тут же понял, что опять позволяю увести разговор в сторону.
Кортни с невинной миной на лице объяснила:
– Ну, насчет зарконских катеров. Помнишь, я о них рассказывала? Их сняли с продажи и готовят к отлету.
Я безразлично пожал плечами.
– Этого давно следовало ожидать. Они не пользуются спросом, вот их и забирают обратно.
– Не все так просто, кэп. Крейсерская скорость этих катеров – два и шесть десятых световых лет, до Заркона им чуть больше трех суток пути. А их, по нашим данным, готовят к длительному полету. Мало того – на каждый монтируют вторую пару излучателей.
– Может, мы тайком купили их? – предположил я. – Однако скрываем это, стыдимся признать, что позарились на такую рухлядь.
Я помнил, что не так давно подписывал документы на приобретение катеров. Хотя, кажется, это были высококачественные корабли, способные совершить перелет до Ютланда всего с двумя промежуточными остановками для профилактики и «остывания» ходовых систем.
– Я спрашивала у министра Новака, – ответила Прайс. – Но он это отрицает. А дополнительные излучатели сильно обеспокоили его.
Я задумался.
– Ладно. Допустим даже, что зарконские катера купили тяньгонские агенты, чтобы послать их вдогонку за своим флотом. Или представители фармацевтического консорциума – с той же самой целью. Что из этого? Сотня истребителей – подумаешь, подкрепление!
Однако Кортни не была настроена так безмятежно.
– Кто знает, кэп. А вдруг они придумали, как устранить дефект в их вооружении.
– Ну и пусть… Кстати, что у них за вооружение? Стандартное?
– Не совсем. Есть одна новинка, теоретически многообещающая. Но на практике получается пшик. Вроде того, как открываешь бутылку с этикеткой шампанского, а там – яблочная шипучка.
– Объясни подробнее, – попросил я.
Прайс обошла стол, пододвинула к моему креслу стул, устроилась рядом со мной перед терминалом и принялась манипулировать с консолью.
– Вот смотри, это фрагмент зарконского рекламного ролика.
В космосе на фоне ярко сияющих звезд плыл корабль. Старье старьем, годное лишь в утиль; видимо, для испытаний зарконцы не могли пожертвовать чем-то поприличнее. В левом верхнем углу экрана появился маленький катер, из его орудий, установленных на крыльях, вырвались светло-голубые лучи и, с легкостью проникнув сквозь защитное поле, вонзились в излучатели корабля-мишени.
– Светятся в вакууме, – заметил я о лучах. – Это на самом деле или для наглядности?
– Да вроде на самом деле… Смотри дальше.
Вопреки моим ожиданиям, излучатели не взорвались.
Вместо этого они внезапно заработали на малой мощности, но в явно неконтролируемом режиме. Корабль-мишень стал беспорядочно отстреливаться, но катер, проворно уклонялся, исчезая в одном месте и появляясь в другом (нырял в апертуру, затем так же быстро всплывал), а в перерывах методично поливал противника огнем из плазмотронов, пока не пробил защитное силовое поле. Цель была поражена.
– Очень интересно, – сказал я. – Как я понимаю, те штуки, стреляющие голубыми молниями, выводят из строя излучатели и противник лишается возможности совершать маневры погружения-всплытия.
– Теоретически да. Если отвлечься от практики, то все верно. Или почти верно. «Те штуки» официально именуются зарконскими вакуумными парализаторами, сокращенно – «звапы». Они не выводят излучатели из строя, а лишь парализуют их; а если воспользоваться более удачной аналогией, то погружают в кататоническое состояние. Излучатели замыкаются на себе, черпая энергию из вакуума, и не реагируют на внешнее воздействие. Причем не имеет значения, работают ли они в момент залпа – ведь в их стержневых ускорителях всегда сохраняется остаточный заряд.
– Что ж, неплохо, – сказал я. – Но в чем загвоздка?
– На практике получается не все так гладко. В этом ролике ты видел кратковременный залп «звапов», но независимые испытания показали, что требуется от десяти до пятнадцати минут непрерывного «сверления», чтобы излучатели вышли из-под контроля. Разумеется, это сводит на нет всю ценность зарконской новинки. Даже самый последний тормоз не будет в течение четверти часа спокойно наблюдать, как пытаются повредить его корабль. Он просто долбанет по катеру из своих орудий – и аля-улю.
– А если увеличить мощность этих «звапов»?
– Пробовали. Эффективность поражения не меняется. От мощности зависит лишь дальнодействие.
– Значит, тот секундный залп в рекламном ролике – банальный монтаж?
– Может, да. А может, и нет. Вряд ли они такие глупые и наивные, чтобы пытаться одурачить покупателей с помощью рекламы. Скорее всего экспериментальные образцы «звапов», сконструированные тщательно и вручную, действительно функционировали. А вот серийная модель содержит какой-то изъян. Тогда зарконцев можно обвинить лишь в беспечности – окрыленные успешным испытанием прототипов, они не утруждали себя последующими проверками.
– Наверное, больше не было списанных в утиль кораблей.
