переда?т, и он показал на коробочку висящего на стене громкоговорителя.
Посмеялись.
- Нет, - сказала Таня. - У нас хотят организовывать радиоузел. Ира Лукьянова - она раньше на телевидении работала в Екатеринбурге - бер?тся, Сабуров ей обещался всячески помогать. Так что будет у нас почти настоящая радиопрограмма, с музыкой и новостями. А позже обещают с поверхности антенну протянуть в 'Красный уголок' и телевизор поставить.
- Чтобы и нас новые власти оболванивать принялись, - покачал Кирилл головой. - Кстати, - вспомнил он вдруг рассказ Андрейки, - а что это за новости с крысами, которые величиной со слона?
- Это тебе Андрюшка уже наябедничал?
- Скорей похвастался, что мать у него - геройская женщина.
- Да уж, геройская. Я знаешь, как испугалась. Мы сейчас работаем на больших глубинах подземелий. Боже мой, Кирилл, ты не представляешь, насколько наши Пещеры огромны и запутаны! Вс?, что раньше видели мы совсем не то. Да, здесь, на верхних ярусах, тоже лабиринт, в котором голову незнающий человек сломать может, но вс?-таки когда-то вс? это людскими руками было. А тут мы неожиданно выбрались в природные подземелья, в настоящие пещеры, с реками и оз?рами целыми под земл?й. А куда они уже уводят - вообще неизвестно. И какие твари там могут обитать как подумаешь, мурашки по коже бегут. Пока видели только крыс. Не со слона, конечно, но с большую собаку - это точно.
- Чего вас туда понесло? - нахмурился Кирилл.
- Работа у нас такая. Нагрянут вдруг опять хары, куда уходить будем? Вот и готовим мы на всякий случай новые базы, обустраиваем, склады переправляем.
- Да, - покачал Снегир?в головой. - Там уж точно забудут наши дети про солнышко.
- Кир, - Таня положила ему на руку свою ладонь и попросила мягко: Давай не будем сегодня о грустном. Надоело, честное слово.
- Давай, - он тряхнул головой. - Сейчас я достану кассеты... Не знаю, что там на них, взял несколько первых попавшихся... И ещ?...
И он вытащил и водрузил на стол бутылку 'Белого аиста'.
- Ой! - Таня зачарованно глядела на коньяк. - Как привет из прошлой жизни...
- Вот выпьем за это первый тост, - усмехнулся Снегир?в. - Давай стаканчики.
Он сд?рнул пробку, разлил коричневую пахучую жидкость.
- За то, что ушло и уже никогда не возвратится...
Он вдруг сразу же, с первого стаканчика коньяка, с первых съденных пышных пельменей, почувствовал себя пьяным. Хорошо пьяным, с этакой пьяной уютностью в душе, с ощущением покоя и комфорта. Кассета, слава Богу, оказалась с русскими песнями, да не просто с русскими, а со старыми, врем?н молодости.
В школьное окно смотрят облака, Бесконечным кажется урок.
Слышно, как скрипит п?рышко слегка, И ложатся строчки на листок.
Господи! Господи!!! Да неужели же когда-то это было?! Тихий класс, лучи весеннего солнца на партах и стенах, на доске - темы сочинений... И шуршат шпаргалки, и слышно дыхание тех, кто сидит рядом, и муха, будто тяж?лый вертол?т, проносится над головой... И прекрасное, одуряющее чувство юности, когда ты ещ? не догадываешься, какая чудовищная штука - жизнь. Бог мой, ведь это ещ? были те года, когда люди умели любить друг друга, независимо от материального достатка и положения в обществе! В то тихое спокойное время, казавшееся им тогда скучным. Господи...
Первая любовь, звонкие года, В лужах голубых стекляшки льда.
Не повторяется, не повторяется, Не повторяется такое никогда.
Лена появилась в их классе на восьмом году уч?бы. Она приехала издалека, из Белоруссии. Отец е? - военный - был перевед?н на Урал и забрал с собой семью.
Получилось так, что Лена - худенькая, улыбчивая, голубоглазая, чем-то похожая на Таню девушка - оказалась за одной партой с Кириллом. Первый год отношения их никак нельзя было назвать даже дружеским, хотя Лена не была ни ябедой, ни выскочкой, ни ехидиной, и всегда давала Кириллу списать. Мальчишка платил за это ч?рной неблагодарностью - обзывался, задирался и выпендривался. Почему? Сейчас хоть умри, но ответа уже не найти. Психология четырнадцатилетнего сорванца, не слезающего с уч?та в детской комнате милиции. Возможно, он уже тогда почувствовал, что девушку посадили с ним, чтобы она его перевоспитывала.
Песенка дождя катится ручь?м, Шелестят зел?ные ветра.
Ревность без причин, споры ни о ч?м - Это было будто бы вчера...
Вс? изменилось, когда после летних каникул они вновь увидели друг друга. Кирилл тем летом уже начал заниматься в полуподпольной секции каратэ, у сенсея Виктора Борисовича, он уже не балбесничал по улицам, не бил ст?кла в новостройках, не пугал прохожих забавы ради. За короткий срок он из мальчишки превратился в почти мужчину, а мужчинам надлежит уметь отвечать за свои поступки. И Лену в тот первый сентябрьский ден?к дал?кого года он увидел новыми глазами. Лена...
Ревновал он е? дико. Без причин. Он встречал е? утром возле е? дома, а после школы провожал домой. То была прекрасная осень, долгая и т?плая. И они бродили по городскому парку, они катались на каруселях, они прыгали по лужам т?плых осенних дождей. Она читала ему стихи, а он слушал, раскрыв рот. А по ночам пытался сочинять сам. Лена... Лена... Леночка...
Минула осень, минула зима, и весна тоже минула. Их уже звали не иначе как Снегир?выми. 'Эй, привет Снегир?вым! Когда вы ваш брак официально регистрировать будете?' - хихикали одноклассники. Кирилл не обижался, и Лена не обижалась. На что обижаться? На зависть? Пусть.
Летом после девятого класса работали они на прополке картошки. Учителя-бригадиры каким-то образом проворонили автобусы, и бригаде из школьников пришлось пешком добираться до остановки электрички. 'Снегир?вы' шли вдво?м, взявшись за руки и далеко отстав от остальных. Протопали они километра два, когда грянул ливень.
Невесть откуда вдруг взявшийся, будто посланный судьбой. В радость? В наказание?
Не сговариваясь Кирилл и Лена бросились под укрытие лесопосадки. Промокли, пока добежали, как черти, но зато там Кирилл наткнулся на большущий кусок непромокаемого брезента и соорудил замечательный шалаш. Рай в шалаше.
Они кинулись в объятия друг друга, словно не виделись много лет. Они ласкали друг друга, как ласкает по весне журчащий ручей продрогшую за зиму землю, как радуга ласкает небо, как ласкает свежий ветерок горячие лица странников. Страшно подумать, сколько было потом у Кирилла женщин, но никогда, ни с кем не было ему так хорошо. Лена!.. Лена...
Не повторяется, не повторяется, Не повторяется такое никогда...
А через неделю вдруг погиб отец Лены, трагически и странно. Девушка по-прежнему сидела рядом с Кириллом за одной партой, сидела и невидящими глазами смотрела впер?д. И глаза е? из васильковых в одну ночь стали т?мными. Так не бывает, но для Кирилла было именно так.
Потом мать Лены, забрав дочь с собой, уехала назад в Белоруссию, на Урале их уже ничто не держало. А Кирилл пош?л после школы в военкомат и сказал: 'Отправьте куда-нибудь подальше'. Они и отправили...
- Кир, что с тобой? - Таня тронула его за руку.
- Что? - он помотал головой, приходя в себя. - Кажется, я немного того, задумался...
Она смотрела на него печально и понимающе.
- Таня, - сказал вдруг Кирилл, - а если я у тебя сегодня останусь?..
Она протянула руку, погладила его по волосам.
- А разве можно так? - спросила тихо. - Без любви? Ведь ты любишь ту девушку.
Которая со зв?зд. Кассандру...
Несколько секунд Кирилл молча смотрел на не?, потом опустил глаза.
- Прости, - сказал он. - Я, пожалуй, пойду.
***
Вечером по громкоговорителю Сабуров объявил о сборе в 'Красном уголке'
командиров всех подразделений базы и боевых групп. Кирилл отправился туда за полчаса до назначенного часа в надежде увидеть Кассандру до начала собрания. Со времени Явления Ханкара, с той самой ночи, когда на Резерв высадился после бомб?жки мобильный корпус ханкарцев 'Падающие зв?зды', а остатки жителей Резерва ушли в подземелья, они общались нечасто. Оба были заняты по уши, и дорожки их
