– Дженни… – Он высвободил рукав из ее напряженных пальцев и положил руки ей на плечи. Она дрожала. – У тебя есть номер сотового телефона Троя?
– Нет… – Она покачала головой. – Разве что Роули его записал. У него был его номер. – Она помчалась в комнату Роули, обезумев от страха. Выдвигая один за другим ящики, она просматривала их содержимое. – Он взял с собой кое-какую одежду. Много.
Лицо Хантера помрачнело еще больше. Он просматривал заваленный всякой чепухой ящик письменного стола Роули: фантики, вырезки из газет, степлер, чистые блокноты и тому подобное. Никаких номеров.
– А номера телефона нет? – с надеждой в голосе спросила она.
– Он позвонит, – решительно заявил Хантер.
– Они поехали просто прокатиться, – старалась успокоить себя Дженни, перечитывая записку. – Они могут вернуться сегодня вечером.
Он не знал, как сказать ей, что она ошибается. Он понимал, что Трой увез мальчика туда, куда за один день не доберешься. Он был убежден в этом и чувствовал, что может произойти что-то очень плохое.
– Я верну его, – сказал он столь решительным тоном, что Дженни встрепенулась:
– Каким образом? Что ты намерен сделать? Куда ты едешь?
– В Лос-Анджелес. Как я уже говорил, именно там он жил эти последние пятнадцать лет. Мне известны имена дружков Троя и его бывших подружек.
– Но ты уже шесть лет живешь в Санта-Фе. Ты сам это говорил!
– Подобно Трою, я все еще знаю кое-кого в Лос-Анджелесе. И у меня есть друзья в полиции, которые считают, что я имел все основания преследовать Троя и превратить его жизнь в сущий ад. Друзья эти глаз не спускали с Рассела.
– Ты меня пугаешь, – еле слышно сказала она.
– Я рад, что пока не вернулся на свою прежнюю работу, – спокойно заметил он.
Она понимала, что он имеет в виду. Если бы он был офицером органов охраны правопорядка, то был бы вынужден подчиняться определенным правилам. А когда речь шла о Трое Расселе, Хантер не хотел ограничивать себя соблюдением каких-либо правил.
– Ты думаешь, что твои друзья смогут обнаружить его? – спросила она, едва сдерживая слезы.
– Я найду его.
– Ты уверен?
В ответ его губы чуть дрогнули в улыбке, которая говорила о том, что давно настало время для решительной схватки с ее бывшим мужем.
– Не отпускай от себя Бенни, – сказал он и ушел.
Роули сидел в машине, надвинув на глаза бейсбольную кепочку и обняв обеими руками футбольный мяч, лежащий у него на коленях Он жевал резинку «Биг ред». Любимая жвачка его отца, а теперь также и его, Роули.
Отец был в отличном настроении. Роули уговорил Троя взять его с собой. Ему пришлось умолять изо всех сил, чтобы Трой послушал его. Но все получилось великолепно.
И теперь они были в пути. Ехали черт знает куда. Он пребывал в нервном возбуждении. Радость омрачало только сознание того, что он плохо поступил с матерью. Она будет беспокоиться, виновато думал он. Очень.
Но если подумать, то какое ему до этого дело? Никакого. Она постоянно бывает с этим Хантером Калгари, а Роули совсем не хочется, чтобы он ошивался вокруг.
– Мы едем к тебе в Таотс? – Трой усмехнулся.
– В Таос, – поправил он и фыркнул. Роули не совсем понял почему. – Не-ет… Мне пришло в голову прокатиться. Немного подальше.
– Но мы вернемся назад к вечеру?
Трой молчал пару миль. Когда машина набрала скорость, кусты и чахлые деревья по обочинам дороги превратились в расплывчатую серо-зеленую массу, Роули вдруг почувствовал некоторое беспокойство. Насколько он понимал, они направлялись к западу. Он неплохо ориентировался на местности.
Ему с трудом удалось подавить тревогу. Когда утром к нему явился отец, он безумно обрадовался. По правде говоря, даже испытал чувство гордости. Едва отец вошел в комнату, Роули полностью подчинился ему.
Рычание Бенни испортило этот торжественный момент, и Роули вынужден был, ухватившись за ошейник, увести упиравшегося пса в свою комнату. Когда он вернулся, Трой стоял возле раковины, уставившись на две кофейные чашки.
– Итак, этот мужик провел ночь с твоей мамой, а? – небрежно спросил он.
– Между ними ничего не было, – поспешил уверить его Роули. – Он просто находился здесь.
– Где именно?
– На кушетке, – неохотно ответил Роули.
– Ты уверен?
У Роули учащенно забилось сердце. Ему было неприятно думать об этом, и это, видимо, было видно по его лицу, потому что Трой сказал:
