– И все-таки пусть у него спросят, зачем он оплатил аварию твоего «Мерседеса», – упорствовала Катя.
– Катюха, ну ты точно не без странностей! – возмутился провожатый. – Неужели я пойду признаваться, что намеренно помял машину и еще деньги за это поимел? Да меня хозяин сразу прибьет. А потом догонит и придушит. Я с тобой просто так поделился. Потому что ты тоже там оказалась и все видела. Потому что тот старикан, кажется, и хотел, чтобы ты там была! Может, это твой знакомый? Сама с ним и разбирайся. А меня сюда не приплетай. И ни к какому следователю я не пойду и ничего не расскажу.… А если ты пойдешь и расскажешь, я буду все отрицать. Так что будь хорошей девочкой. И вообще мне пора, заболтался я тут с тобой, а там футбол начинается. Еще увидимся!
Катя предстала перед мамой с несколько перекошенным лицом и испуганными глазами. Мысль, что все было подстроено, задумано, просчитано, сводила ее с ума. Кто этот неведомый старик? Зачем было устраивать после огненного действа еще и автошоу? Здесь явно что-то личное. Пироманьяк как-то особенно относится к своей несостоявшейся жертве. Словно хочет ей что-то показать или доказать. И от этого будто холодные мокрые червяки ползают по коже.
К счастью, господин Горчаков подарил Кате сегодня возможность замаскировать безрадостное выражение лица букетом, который произвел на маму должное впечатление.
– Дочка, красота-то какая! Это тебе Виталик подарил? Мне Тая уже позвонила, видела вас из окна.
– Это мне на работе подарили, – Катя не собиралась подпитывать иллюзии тех, кто дежурит у окна в ожидании не человека, а сплетни.
– Вместо премии? – поняла мама.
– Можно и так сказать. Как у вас дела?
– Отец позавчера опять сорвался, – тяжело вздохнула мать. – Две бутылки портвейна за вечер с Семеном уговорили. Потом полночи песни горланили под окнами, еле его домой увела. Вернее, унесла. Теперь вот болеет. Сердце, печень, простудился к тому же. Ночи-то холодные. Говорю, ну пожалей ты и нас и себя, зачем пьешь? А он говорит: вот был бы у меня внук, я бы молоко пил.
Отлично! В запоях отца, оказывается, виновата Катя, которая не удосужилась в срок обеспечить его внуком.
Едва приехав, Катя поспешила исчезнуть из дома. Но сначала традиционно посмотрела с отцом новости и сложила в пакетик мамины пирожки с капустой. После чего отправилась на чай к Надежде.
Они со всеми удобствами расположились в кухне. И Катя с Надей, и пирожки с чашками. Надежда уже уложила сына спать, а ее муж не отрывался от второго тайма. Катя в который уже раз подумала, что Виталик и Кирилл – просто братья-близнецы, и поделилась с Надей этим наблюдением.
– Да уж, мы могли бы дружить семьями, – усмехнулась Надежда. – Наши мужики сидели бы на диване, смотрели футбол и обсуждали объемы двигателей своих машин. А главное, нас бы не трогали!
– Замечательно! Выходить замуж, чтобы тебя муж не трогал, – хмыкнула Катя.
– Поверь замужней женщине, многие именно так и живут.
Бр-р! Катя не хотела так жить. Хотя здесь, несомненно, имеются плюсы: у отца Надежды есть внук и нет причины прикладываться к стакану. Так что, возможно, и стоит сделать над собой усилие и шаг к потенциальному другу Кирилла. Ведь он сказал: «Еще увидимся!» Осталось замереть в ожидании или даже специально попасться ему на глаза. Расписание движения маршруток до Москвы узнать нетрудно.
Нетрудно, но не хочется. Совсем. Хоть режьте, хоть наливайте портвейн! А что хочется? Оказаться в квартире с видом на Патриаршие. И будь что будет. Можно Лару Фабиан, можно «Танцующую в темноте», а лучше самой потанцевать в темноте. С НИМ…
Катя поспешно схватилась за горячую чашку, ойкнула, отдернула руку, но пришла в себя.
– Я понимаю, Катерина, что после Горчакова Виталик тебе – как мухомор после трюфеля, – вынесла вердикт лучшая подруга. – Кстати, это был Северянин.
– Где?
– Стихи, те, что ты мне показала, – это Северянин. Говорю же, Серебряный век и игры смысла со словом. Красиво и немного аморально…
– Отличная характеристика, – кивнула Катя. – Горчакову и его образу жизни очень подходит.
– Но ведь ты любишь его именно таким, – напомнила Надежда и даже возмутилась: – Катерина, хватит уже, достала меня эта тоска в твоих глазах! Если с ним тебе лучше, чем без него, вот и будь с ним. И плевать, если он бывает с кем-нибудь еще. Когда есть возможность урвать свой кусочек счастья – урви. У многих нет даже и возможности.
– Все-таки это не сыр, чтобы – кусочками. Ладно, сейчас меня больше волнует не то, что написал Алексей, а что рассказал Виталик.
Но Надежда отнеслась к последнему с гораздо меньшим энтузиазмом:
– Не удивлюсь, если Виталик приврал что-нибудь. Не будет же он признаваться: я – лох, который машину водить не умеет. Вот он и наплел: я – каскадер, разбивший тачку по сценарию.
– Вот скажи мне как учитель русского языка и литературы, что у Виталика могло быть в школе за сочинение?
Надя задумалась, правда, ненадолго.
– Выше тройки я бы ему не поставила, а эта история на большее тянет. Хорошо, Кать, убедила. Но что это за старик такой, который устраивает пожары и аварии?
– Действительно, пожары и аварии, – вдруг поняла Катя. – Что между ними общего? И то и другое – страховые случаи! А что, если наш маньяк – страховщик?
– Точно! Это же кошмарная работа. Счастье никто не страхует, только горе.
– Вот именно. Бесконечные техногенные катастрофы и стихийные бедствия. Сплошной негатив, который нужно описать и обсчитать. Тут и до профессиональной деформации недалеко. Наверное, милиции стоит поискать хромого седого старика среди служащих страховых компаний.
Субботний завтрак в семейном кругу прошел в теплой дружественной обстановке. Мама испекла блинчиков, отец делился впечатлениями о вчерашнем матче. Хотя, наверное, предпочел бы обменяться мнениями не с женой и дочкой, которые хавбека от Квебека не отличают, а с зятем. По имени Виталий, например. Или Кате это только казалось? Странное ощущение, что родители от нее все время чего-то ждут, а она этих надежд не оправдывает. Ладно, она не будет думать об этом. И бояться незнакомого деда с седыми, всклокоченными волосами и нарушениями опорно-двигательного аппарата тоже не станет. Лучше окно в кухне помыть, пока холода не наступили.
Она помыла и даже насухо его протерла. И только спрыгнула с подоконника, как раздался звонок в дверь. Пошла открывать прямо с тряпкой в руках. На пороге стоял Алексей Горчаков. Катя инстинктивно спрятала тряпку за спину, а вот изумление скрыть не смогла. Ну что ему тут делать? По-соседски зашел за солью? Вернее, заехал.
– Привет! Извини, что беспокою в выходной. Но клиент настаивает, – босс почему-то оправдывался перед подчиненной. – Я пытался тебе дозвониться на мобильник. Но ты…
Она не слышала, она окно мыла.
– Что-то по работе? – поняла она.
– Да. Сегодня хоронят Елизавету Комову. Михаил сказал, что ему может потребоваться юридическая поддержка. Хотя, конечно, вряд ли ему устроят допрос прямо возле могилы. Однако нам нужно поехать на похороны.
– Если нужно, поедем, – кивнула Катя.
Дело в первую очередь. С таким шефом и во вторую смену останешься, и не разозлишься, если из отпуска отзовут. А если шеф по совместительству еще и шофер и всю дорогу будет смотреть на эту самую дорогу, то Катя получит возможность смотреть на него. Потому что зрелище-то приятное, что тут скрывать. Хотя она, конечно, будет скрывать и смотреть украдкой.
– Здравствуйте! – В коридор выглянула мама и вслед за дочерью оторопела от нездешнего вида и запаха гостя.
От здешних обычно несет бензином и пивом, а растянутые джинсы они могут заменить разве что на
