Лекси взяла дочь на руки, поцеловала ее пухлую щечку.
– Эм, ты сделала это! – радостно сказала Лекси. – Мама гордится тобой, милая.
Эмма Роза улыбнулась, и Лекси в который уже раз поразило ее сходство с отцом. Глаза девочки в младенчестве были голубыми, но теперь они становились зеленоватыми, чуть более темными, чем у Эммета. Она унаследовала и его правильные черты лица. Сердце Лекси таяло от улыбки девочки, как когда-то от улыбки ее отца.
– Как хотелось бы кому-нибудь рассказать о том, что ты пошла, дорогая, – задумчиво проговорила Лекси, прижавшись лицом к вьющимся светлым волосам Эммы Розы.
– Па-па, – сказала девочка.
У Лекси екнуло сердце. Потом она поняла, что это всего-навсего детский лепет и Эмма Роза не говорила слова «папа».
– Верно, Эм. Папа смотрит на тебя с небес.
Но Скотт гостил сейчас во Флориде у Нэта и Лоис. Ему нужно было отдохнуть от ненастной северо- восточной зимы, а главное – от пустого дома, где все напоминало о Кэтлин.
На прошлой неделе перед отъездом отца Лекси помогла ему просмотреть одежду Кэтлин. Отец уговаривал ее увезти вещи к себе домой, но она знала, что не станет носить их. Это причинило бы слишком сильную боль.
Кроме свадебного платья Кэтлин, она уговорила его отдать знакомым почти все.
Они нашли платье в самой глубине шкафа и, увидев его, заплакали.
– Она была так красива в тот день, – сказал Скотт, вытирая глаза. Лекси не раз рассматривала альбом со свадебными фотографиями, всегда мечтая о том дне, когда сама станет такой же счастливой невестой, какой была ее мать. В шелковом платье, с белой вуалью, в модной в шестидесятых годах шляпе, Кэтлин с гордостью смотрела на своего красивого мужа.
– Возьми себе это платье, Лекси. – Скотт протянул его дочери.
– Нет, папа, оставь его у себя. – Лекси покачала головой.
– Ты когда-нибудь выйдешь замуж, Лекси, уверен. И тогда, возможно, захочешь надеть его. На счастье.
Ей хотелось сказать: «И не мечтай, папа. Я никогда не выйду замуж».
Но она промолчала.
В тот вечер Лекси повесила платье в свой чулан под наклонной крышей каркасного дома, а ночью ей приснилось, что она невеста и идет по проходу церкви святой Терезы. На скамьях сидели те же люди, которые пришли на похороны матери, но они были не в черном и не плакали, а улыбались. Эмма Роза шла по белой дорожке, доставая из маленькой корзинки цветочные лепестки и разбрасывая их.
За ней, держа под руку отца, следовала Лекси. Длинный шлейф ее платья стелился по полу. Казалось, она идет бесконечно долго, и алтарь удаляется от нее.
Она искала взглядом жениха, но его закрывали люди.
Лишь возле алтаря Лекси увидела… Эммета Брадигана.
Он улыбался ей. Его густые светлые волосы ниспадали на черный смокинг.
– Пойдем, Лекс, – сказал он, когда их глаза встретились. – Я так долго ждал. Поторопись.
Она отпустила руку отца и бросилась в объятия Эммета…
Прошло почти две недели с того дня, когда Эмма Роза сделала первые шаги. Сейчас она уже ходила все увереннее.
Когда Лекси спешила по Мейн-стрит к магазину «Холлмарк», Эмма Роза недовольно вертелась у нее на руках.
– Нет, милая, – сказала Лекси, крепко держа девочку, одетую в нейлоновый комбинезон. – Здесь нельзя ходить, потому что слишком скользко. Ты можешь упасть и ушибиться.
Но Эмма Роза начала вырываться.
Наконец Лекси толкнула дверь магазина. Он был переполнен.
«Конечно, – подумала Лекси, протискиваясь сквозь толпу к витрине. – Сегодня тринадцатое февраля. Тринадцать – несчастливое число. Мой плохой день».
С этой мыслью Лекси свернула за угол и на кого-то налетела.
– О, извините! – Она отступила, прижав к себе Эмму Розу.
– Ничего…
Голос внезапно оборвался, и Лекси подняла глаза.
Перед ней стоял Йейл Брадиган, но совсем не похожий на себя.
Из-под расстегнутого мешковатого пальто цвета хаки виднелась фланелевая рубашка в сине-зеленую клетку. Взъерошенные волосы, хотя и не такие длинные, как когда-то у Эммета, ничем не напоминали короткую консервативную стрижку Йейла.
Он прекрасно вошел в роль, подумала, присмотревшись, Лекси. Другого нечего было и ожидать.
– Здравствуй, Лекси, – тихо сказал он, потом посмотрел на Эмму Розу. – Привет, малышка!
