Сержант Джек Нойс вызвал Одри в свой огороженный стеклянными стенами кабинет, не превосходивший размерами ее собственную кабинку. Однако в отличие от кабинки Одри, кабинет Нойса мог похвастаться дорогой на вид аудиосистемой с огромными колонками, а также современным DVD-плейером. Нойс любил музыку и свою аппаратуру. Одри часто видела его с наушниками на голове. А иногда Нойс раскачивался в такт музыке из колонок, плотно закрыв дверь к себе в кабинет.
В качестве начальника отдела по расследованию особо опасных преступлений Нойс имел целый ряд административных обязанностей. При этом ему нужно было следить за работой полутора десятков подчиненных и посещать множество совещаний у начальства. Судя по всему, Нойс мог позволить себе расслабиться только под звуки своего любимого джаза. Вот и сейчас в его кабинете раздавались прекрасные и грустные звуки фортепиано.
– Ну и как тебе работается с Багби? – спросил Нойс, с сочувствием глядя на Одри сквозь очки в толстой оправе.
– Нормально.
– Ты ничего от меня не скрываешь?
– Нет, – усмехнулась она. – Если что, я б сказала. Но Багби, кажется, сам устал от своих дурацких штучек.
– Может, он начал тебя уважать?
– Вы его переоцениваете, – рассмеялась Одри.
– Но ведь ты же веришь в то, что человек может очиститься от скверны греха и восстать из мрака заблуждений… Впрочем, я позвал тебя не за этим. Вы ходили на «Стрэттон»?
– Неужели вам доложил об этом сам Багби?
– Нет, мне позвонил их начальник службы безопасности.
– Эдвард Ринальди?
– Да. Сначала ты ходила к нему, а потом вы оба ходили к Николасу Коноверу.
– А зачем вам звонил Ринальди?
– Он жаловался на то, что вы явились к директору его компании без предупреждения, словно намеревались его арестовать.
– Это я решила его не предупреждать, – нахмурилась Одри. – Я не хотела, чтобы Коновер заранее обдумал свои ответы и они обо всем договорились.
– О ком это ты? – сняв очки, Нойс стал тщательно протирать стекла мягкой салфеточкой.
– О Коновере и Ринальди. Дело в том, что после разговора с Ринальди у меня осталось странное впечатление. Сама не знаю почему.
– Так бывает, – кивнул Нойс. – Это интуиция.
– Ну да.
– Впрочем, в девяти случаях из десяти она подводит, – невесело усмехнулся Нойс.
– И все-таки я не хотела, чтобы Ринальди с Коновером успели согласовать свои показания.
– И для этого ты устроила засаду на директора корпорации «Стрэттон» у дверей зала для заседаний совета директоров?
– Я же говорю, что им нельзя было дать договориться.
– Я что-то не понял. Ты что, считаешь, что директор «Стрэттона» причастен к убийству Стадлера?
– Я так не говорила, – покачала головой Одри. – Но какая-то связь все-таки может существовать. За пару дней до убийства Стадлера дома у Коновера произошел неприятный случай. Кто-то убил его собаку и бросил ее труп в бассейн.
– Ого! – воскликнул Нойс. – Это был Стадлер?
– Пока неизвестно. Но дома у Коновера и до этого происходили странные вещи. С тех пор как он год назад переехал в новый дом, к нему несколько раз кто-то залезал. Злоумышленник ничего не брал, никого не трогал, а только писал надписи на стенках. О каждом случае ставили в известность нашу дежурную часть, но ничего не предпринималось. Насколько я знаю, никто даже не искал отпечатков пальцев на ноже, которым зарезали собаку. Судя по всему, к Николасу Коноверу теперь такое отношение, что никто не желает ради него ударить палец о палец.
– Скорее всего, ты права, но все-таки так нельзя.
– Может быть… Так вот, незадолго до гибели Стадлера Ринальди звонил к нам в дежурную часть, чтобы узнать, есть ли у них что-нибудь на него.
– Ну и что ему сказали?
– Много лет назад Стадлер был задержан в связи с гибелью семьи, проживавшей с ним по соседству, но в конечном итоге никаких обвинений против него выдвинуто не было.
– А почему Ринальди заинтересовался Эндрю Стадлером?
– Ринальди объяснил мне, что выделил его в списке уволенных сотрудников «Стрэттона», – всего пять тысяч человек! – где искал тех, кто может быть склонен к насилию.
– И что, Стадлер был к нему склонен?
– Ринальди дал уклончивый ответ на этот вопрос. Потом я разговаривала с начальником цеха, где раньше работал Стадлер, который сказал, что тот был тише воды, ниже травы. Однако, когда речь зашла о возможном сокращении, Стадлер так разозлился, что тут же уволился по собственному желанию и поэтому потерял крупное выходное пособие. Кроме того, Ринальди узнал, что Стадлер страдал психическими расстройствами.
– Значит, Ринальди подумал, что это Стадлер лазал в дом к Коноверу?
– Ринальди это отрицает, но мне кажется, что именно так он и подумал.
– Выходит, по-твоему, Коновер или Ринальди как-то причастны к убийству Стадлера?
– Я не знаю, но этот Ринальди какой-то странный.
– Я с ним знаком.
– Мне он намекнул, что вы с ним вообще чуть ли не друзья.
– Друзья? – усмехнулся Нойс.
– Когда Ринальди служил в полиции в Гранд-Рапидсе, его там не очень любили. Ему пришлось уйти оттуда, потому что подозревали, что он присваивает найденное на месте преступления.
– Откуда ты знаешь? – внезапно оживился Нойс.
– Я позвонила в Гранд-Рапидс и нашла тех, кто был готов о нем говорить.
– Вот это ты зря сделала, – нахмурился Нойс.
– Почему?
– Ты не представляешь, с какой скоростью распространяются сплетни. Не удивлюсь, если Ринальди очень скоро узнает о том, что ты наводила о нем справки, а это совсем ни к чему. Он насторожится, и его трудней будет уличить во лжи.
– Ладно…
– Значит, ты подозреваешь Ринальди в убийстве Стадлера?
– Я этого не говорила. Просто Ринальди бывший полицейский, и у него могут быть самые разные знакомые.
– Которых можно попросить прикончить свихнувшегося маньяка? – вопросительно подняв бровь, Нойс водрузил очки обратно на переносицу.
– Думаете, это невероятно?
– Думаю, не очень вероятно.
– А по-вашему, вероятнее, что из-за наркотиков убили человека, никогда не имевшего к ним никакого отношения? У Стадлера не было наркотиков в крови. В кармане у него лежал пакетик с фальшивыми наркотиками. По-моему, нас просто хотят убедить, что все было так, как кажется на первый взгляд.
– Возможно, ты права.
– Потом, на мешке, в который был положен труп, не найдено отпечатков пальцев. Вместо них там следы талька от резиновых перчаток, в которых обращались с трупом. Все это очень странно. Мне бы хотелось знать, кому Ринальди звонил в последнее время по телефону.
