– И что с того?
Сви с изумлением уставился на меня:
– Верхний, ты чё, не боишься?
Конечно, я боялся. Только вчера я узнал, насколько на улицах опасно. Потому-то и прятался на крыше, когда там появился Сви в рубашке Джареда. Но я помотал головой:
– Если хочешь, отведи меня задворками. И брось называть меня верхним.
– Да ведь ты и есть верхний.
– Не говори ерунды. Верхние живут в башнях, а я живу в Вашингтоне в… – Я вздохнул и не стал договаривать. Вряд ли он поймет. – Зови меня Ф.Т.
Он шмыгнул носом и вытер рукавом последние слезы.
– Ладно, Эфтэ.
– Запомни: попробуешь сбежать – пришью.
Раздумывая, что это значит, я шагал, крепко схватив его за руку. Мама так держит меня, когда очень раздражена или когда настаивает, чтобы я посидел у себя в комнате. Правду сказать, я нахожу это очень устрашающим.
Сви провел меня через двор, наполовину выложенный булыжником, потом вывел к другому зданию. К моему удивлению, он старался двигаться незаметно, словно защищал меня. Так мы миновали целый квартал, и он указал на покосившееся здание:
– Нужно бечь туда, чтоб миды тя не увидали.
Это мне не понравилось. Я огляделся и увидел железный прут, торчащий из стены на уровне пояса. На секунду я отпустил Сви, зацепил за него пиджак и потянул как следует. Раздался громкий треск, и мой пиджак разорвался от середины донизу.
– Не надо!
Я злобно оскалился, и Сви отшатнулся.
– Можно б сбазарить на кучу консерв, – горестно заныл он.
Я пожал плечами, пожалев, что Сви не может говорить по-человечески. С открытым ртом он наблюдал за тем, как я нацепил на железяку брюки на уровне коленки и повалился вниз. Брючина теперь тоже была разодрана.
Преодолев отвращение, я втер грязь в волосы, потом стиснул зубы и провел грязью по лицу, чтобы осталась широкая полоса.
– Теперь можно не бежать.
Сви сморщил брови:
– Думаешь, сделал из себя трущобника?
Оглядел меня и медленно заулыбался:
– Вобще-то ничё. Издали сойдешь. Держись поближе ко мне.
У меня мурашки поползли по спине, пока мы шли по пустынной улице. На дальнем углу у проржавевшего столба сгрудилось несколько человек. Они проводили нас безразличным взглядом. Сви устремился к двери, обшитой досками. Остановившись на пороге, он сунул руки в карманы и как бы невзначай осмотрелся:
– Нормально, никто не глядит.
– А теперь что?
– Ну ты, верхний, тупой. – Он с пренебрежением отпихнул меня в сторону и толкнул дверь плечом. Она поддалась с громким скрипом.
– Давай сюда.
Закрыв дверь, он повел меня наверх по лестнице.
Я шел следом почти вслепую после яркого дневного света. Может, Сви решил заманить меня в ловушку? Он шел на несколько ступенек впереди – явное преимущество. Запаниковав, я взбежал по лестнице и дернул его за руку:
– Не так быстро!
Сви завопил и начал от меня отбиваться:
– Да-бога-ради, не хватай меня в темноте!
В первый миг мне показалось, что он снова заплачет, но Сви показал наверх:
– Еще два этажа. Он понизил голос:
– Если Пуук в укрытии, нам не жить.
Собственная трусость показалась мне отвратительной. Дома же я спал в темноте, верно?
– Пошли дальше, – грубовато сказал я.
На цыпочках мы прошли через тускло освещенный холл. Сквозь распахнутые двери лился дневной свет – единственный источник освещения. Посередине холла находилась шахта лифта, двери в нее были открыты. Сви прошептал:
