– О, папа, прошу тебя, не плачь! Я распахнул объятия.
Со стоном он упал мне на грудь. Арлина молча вытянулась у двери. Она украдкой вытирала глаза.
Я зевнул. Было уже очень поздно, но я ценил каждую минуту, проведенную с Дереком. Арлина устроилась рядом и держала меня за руку. Бранстэд был в кабинете, звонил кому-то со своего мобильника. Кэрр расположился на мягком диване.
– Что ж, дело сделано, – сказал он. Я пожал плечами:
– А потом он пошел домой.
После наших пламенных объятий мы с Филипом еще долго проговорили. Но, несмотря на всю чувствительность сцены примирения, три года размолвки сказывались. Так или иначе, мы перешли к политике, и между нами возникла некоторая натянутость. Наконец он ушел, неопределенно пообещав, что скоро навестит меня снова, вместе с Джаредом. К своему стыду, я понял, что был даже рад его уходу.
Арлина стояла, держа в руке рюмку.
– Я рада, что вы помирились.
– А кто сказал, что это так? – Она лишь фыркнула в ответ, и я продолжил недовольным голосом:
– Я вовсе не говорил ему, что был бы счастлив заключить его в свои объятия. Возможно, мой утонченный, высокоинтеллектуальный сын сам об этом догадался.
– Все, что произошло между вами… – Она покачала головой.
Наверное, хреновенько ей было в эти последние годы. Со мной нередко случались приступы ослиного упрямства.
– Прости меня. Я вовсе не хотел вас разлучать. Думать не думал об этом.
– Господи боже мой! Так-таки и не думал? – Арлина посмотрела на меня насмешливо, но ее пальцы сжали мои.
– Я не… Мы с тобой не так уж много говорили о… – Я споткнулся на полуслове.
– С тех пор, как ты закричал на него, тогда, за завтраком.
Я съежился. Не самые приятные воспоминания. До сих пор я чувствовал, что меня предали.
– И все это время ты переживала…
– Конечно. Я же его мать.
– А я его отец!
– Конечно, любимый. – В ее тоне не было и тени укора.
Я не стал спорить дальше. Арлина всегда делала то, что считала правильным.
Дерек решил напомнить о себе:
– Я рад, что все это кончилось. Ничего, кроме одиночества, ты бы не добился.
– Вы забываетесь, сэр! – холодно произнес я.
– Я забываюсь? – Губернатор федерации народов планеты Надежда, не моргнув глазом, встретил мой взгляд.
Я пожал плечами, чтобы не показать своей досады:
– Если мне понадобится обследование моих переживаний, я найду, куда обратиться за помощью.
– Он тут тебя не обижает? – возник в дверях, закончив свой разговор по мобильнику, Бранстэд.
– Нет, но пытается.
– Хватит на меня наезжать, – неудачно парировал я.
– Ты ведь всегда был одинок, а, Ник? – спокойно сказал Дерек.
Я почувствовал себя неуютно – словно меня прилюдно раздевали.
– Однозначно не скажешь, хотя в какой-то мере – да.
В детстве, живя с отцом в нашем коттедже, я действительно был одинок, если не считать дружбы с Джейсоном. Но тогда я не отдавал себе в этом отчета. Во время службы на Флоте мне как капитану корабля приходилось держать дистанцию с окружающими. Примерно то же было, когда я командовал Академией. Потом монастырь… Я быстро взглянул на склонившуюся ко мне Арлину и добавил:
– Кроме разве что женитьбы.
– Если бы это было так! – Она улыбнулась, желая смягчить горечь этих слов.
– Арлина?
Она тяжело поднялась на ноги и, встав сзади, принялась массировать мне плечи:
– Ты был любящим мужем и внимательным к тому же. Но ничто не могло разрушить стену, которую ты возвел. И виноват в этом твой отец.
– Ну и дела! – Мне оставалось только развести руками. – Что это на вас на всех сегодня нашло? – Я осторожно убрал пальцы Арлины со своих плеч и встал. – Мне надо поработать. В Азии уже утро, Хирото- сан ждет. А я хочу еще позвонить Хазену насчет того сержанта-убийцы. Чарли уже лег спать?
Мы с адъютантом частенько работали ночами. Это было самое спокойное и продуктивное время.
