слишком заняты, чтобы разговаривать. Все суетились, выполняя команды, поступавшие с мостика: было замечено стадо небесных китов.
Капитан решил задержаться по пути домой, чтобы поохотиться и восполнить запасы продовольствия. Иначе перед возвращением в Заларапамтру пришлось бы поголодать.
Измаил почувствовал себя гораздо лучше и, хотя понимал, что поступает не вполне благоразумно, спросил капитана, нельзя ли ему поучаствовать в охоте. Он перечислил свои навыки, приобретенные в основном в результате долгого и обширного опыта охоты на морских чудовищ. Однако он не видел причин, почему бы не применить их и на охоте в небе.
— Лишние руки нам не помешают, — сказал капитан Барахма. — Но неловкий и неумелый охотник нам не нужен, — в самый ответственный момент он может все испортить. В конце концов, ты же умеешь ходить под парусом, а главная разница между тем, что делал ты, и навыками моего экипажа — это умение управлять лодкой не в двух измерениях, а в трех. Хорошо. Ты пойдешь в лодке Каркри. Ступай скорей туда — тебе объяснят твои обязанности.
Из-за весовых ограничений на воздушные корабли никогда не брали больше двух человек сверх штата. В самом начале плавания «Руланга» лишилась одного члена экипажа, который спрыгнул или выпал с корабля во время ночной вахты. Потом погиб Рашварпа, которого выбросило из лодки, а его товарищ переломал себе кости. Капитан нуждался в пополнении, хотя и не ожидал его, поэтому он принял предложение Измаила.
Каркри, гарпунер, был не таким высоким и мускулистым, как знакомые Измаилу гарпунеры-дикари, — скорее львы, чем люди. Здешние жители были хрупкие, невысокого роста — не то что Дагу, Тэштиго или Квикег. Ноги у них были тонкими, но плечи и руки были развиты неплохо. Для того чтобы всадить гарпун в голову небесному киту, не требовалось могучих мускулов: главное попасть туда, куда нужно. В черепе зверя под тонким слоем ткани было много больших отверстий. Чтобы метнуть свою острогу, гарпунер вставал на носу скачущей под ним лодки, когда она двигалась вдоль тела чудовища, зацепившись ступнями ног за кожаные ремни, прикрепленные на дне лодки к ее оболочке. Если гарпун проходил сквозь одну из широких брешей хрупкого и полого изнутри каркаса, он попадал в мозг, сердце или легкие. Все эти органы располагались в голове, а почки, печень, селезенка и другие внутренности были растянуты вдоль обширной внутренней полости тела кита. Если содрать с кита кожу, станет ясно, что он в основном состоит из воздуха и внутрикостных камер. Измаил размышлял обо всем этом, садясь в лодку Каркри. 'Интересно, — думал он, — стоит ли предпринимать столь опасную охоту, если в китах почти нет мяса?' Гарпунер посмотрел на него с сомнением, но ничего не сказал. Матрос по имени Куджаи рассказал Измаилу, что он должен делать.
Перед грозой Измаил расспрашивал кое-кого из команды о вельботах, поэтому теоретически он имел представление о том, как управлять лодкой в воздухе.
Как только все четверо пристегнулись, лодку с помощью длинных шестов вытолкнули из гнезда в борту корабля. Ее стало уносить вбок, и скоро она осталась позади китобойца.
Две мачты, прикрепленные к корпусу на шарнирах за толстый конец, надо было привести в вертикальное положение и закрепить одну сверху, другую снизу. Мачты и реи представляли собой очень тонкие и очень легкие фрагменты костей, плотно пригнанных друг к другу. После того как лодку спустили с корабля, люди в ней стояли, пригнувшись. Кто-то сквозь отверстие в днище, представлявшем собой всего- навсего тонкую прозрачную оболочку, протянул руку вниз и освободил шарнир от защелки. Потом, потянув за фал, они выпрямили мачту и снова поставили ее на защелку. Отстегнули от мачты гик, установили его как следует и закрепили.
Верхняя мачта была короче и несла парус поменьше, чтобы мачта внизу была ей надежным противовесом. После того как ее поставили, с помощью фала подняли парус на нижней мачте. В оболочке днища было множество маленьких отверстий, чтобы, когда надо, можно было высунуться наружу. Ходить по лодке из-за них приходилось очень осторожно, но, после того как паруса были подняты, особенно ходить и не приходилось.
Каркри выпрямил огромные рули — горизонтальный и вертикальный, которыми управлялась Лодка. Передав румпель рулевому, он пополз как можно ближе к середине лодки.
В этом легком суденышке важно было не нарушать равновесия, и любое перемещение надо было совершать очень осторожно.
Паруса наполнились ветром, и лодка быстро пошла вперед, догоняя огромный корабль-матку, несмотря даже на то, что их курсы расходились под углом. Измаилу, как новичку, доверили управлять верхним парусом. Куджаи сквозь прозрачную оболочку следил за другим парусом, готовый по приказу подбирать или травить шкот. Если гарпунер был слишком занят или подругой причине не мог отдать приказа, Куджаи должен был действовать по своему усмотрению. Ему надо было также присматривать за неопытным Измаилом, чтобы тот действовал одновременно с ним. Верхний гик нельзя было поворачивать отдельно от нижнего.
Каркри, пристегнувшись к носовой банке, сообщил своей команде, что им предстоит охотиться также и на акул.
— Нам нужно мясо, друзья. Мясо для людей и животныхпузырей. Даже если мы убьем каждого из тридцати великанов из стада впереди, этого все равно будет недостаточно. Поэтому когда акулы найдут нашу добычу по запаху, чтобы накинуться на нее, мы накинемся на них.
Лодка поравнялась с кораблем. Измаил увидел Нэймали, стоявшую в проходе с правого борта, и улыбнулся ей. Она улыбнулась ему в ответ и скрылась.
Измаил заметил, что отсеки в носу корабля теперь открыты, и спросил Куджаи почему.
— Когда корабль врезается в облако криля, он действует как небесный кит, — ответил Куджаи. — Эти крошечные создания попадают в воронкообразную дыру, а там их ловят сетью и собирают в кадки. Когда они сырые, их трудно разгрызть, а вареные они становятся мягкими. Суп из них выходит очень питательный и худо-бедно съедобный.
Спустили еще четыре вельбота. Один из них присоединился к Каркри, и примерно четверть мили шел параллельным курсом на север. Их общей жертвой был выбран левиафан цвета зрелой сливы. Куджаи сказал, что это самец; он охранял стадо сзади. Кит рыскал из стороны в сторону, и было видно, что он выписывает в горизонтальной плоскости извилистую линию, словно пытается уследить за всеми лодками сразу. Потом он скрылся в красном облаке, а секунду спустя вслед за ним туда нырнула лодка Измаила. Китобои надели защитные очки и прикрыли рты повязками из тонкой кожи.
На Измаила посыпались тысячи крошечных парашютистов, каждый не больше тыквенного семечка. Они забарабанили по твердой коже его очков, залепив их красным. Чтобы что-нибудь видеть, ему то и дело приходилось вытирать очки, хотя смотреть все равно было не на что.
Ощущение было такое, словно по всему телу легонько постукивают чьи-то огромные пальцы. Он повернул голову и увидел, что Куджаи на мгновение сдвинул повязку со рта. Набрав полный рот красных созданий, он снова надвинул повязку.
С минуту он медленно жевал; из углов рта у него закапал красный сок.
Вскоре Каркри отдал всем распоряжение вычерпывать свободной рукой груды крошечных тел, скопившихся на дне лодки. Измаил, одной рукой всегда готовый схватиться за шкот, наполнял пригоршню за пригоршней и выбрасывал за борт. Но рачки все равно падали, как красноватый град, накапливаясь и замедляя ход лодки.
Внутри тучи были пространства, свободные от криля, о которых Измаилу почему-то никто ничего не рассказывал. Там стояла полутьма, и чудовища впереди казались совершенно черными. К тому же ветер там был намного слабее, и паруса слегка опали. Однако киты тоже замедлили скорость, отяжелев, пока были в облаке. Они приняли в себя огромную массу криля, которая распределилась по кишкам, петли которых, как макаронины, были натянуты вдоль хвостового скелета.
Измаил снова и снова черпал рукой криль, как семечки, пока не высыпал за борт его весь. К этому времени обе лодки находились футах в двухстах сбоку и в трехстах позади огромных хвостовых плавников. Расстояние не уменьшалось: они не могли догнать зверя. Потом они снова нырнули в густую тучу.
Они еще раз попали в пустое пространство, словно вышли из леса на поляну. На этот раз они обнаружили, что находятся между двумя чудовищами: очередной сеанс кормежки замедлил движение большей части стада. После того как из лодки снова вычерпали криль, она пошла быстрее. Вскоре Измаил
