для укрепления Православия и по мере сил бороться с проникновением в Россию чужих религий. В нашем единстве наша сила. Я не агрессивен и не говорю, что «Так мы победим», а говорю: «Так мы не дадим подчинить себя чужой воле».
В ЧЕМ ЖЕ СПАСЕНИЕ?
Можно долго рассуждать о Русской национальной идее и русском национализме, о наших друзьях и врагах, мнимых и действительных. Можно бесконечно приводить факты проявления русофобии со стороны инородцев, рассказывать об их экспансиях, изменах и коварстве. Можно бесконечно «сыпать соль на раны», вспоминая нанесенные нам обиды и оскорбления. Можно процитировать еще десяток авторов, пишущих на эту тему, но суть остается одна — в жалобах нет позитива, нет ответа на вопрос, что следует нам, русским, противопоставить всем этим наскокам, нападкам, уколам и пр. Вот почему мне бы хотелось попытаться наметить пути решения этой проблемы (естественно, как я ее вижу), разглядеть в калейдоскопе лиц, движений и партий те патриотические силы, которые смогли бы вывести русский народ из устоявшегося заблуждения о своей второсортности и убедить его постоянно помнить о том, Кто Он, не только тогда, когда нужно ложиться костьми, изгоняя с родной земли агрессора и освобождая от него своих соседей. Ведь Российская империя — СССР — Россия еще никогда во главу своей долгосрочной внутренней и внешней политики не ставили Русскую идею. Поэксплуатировать? Да! Но вот чтобы открытым текстом и надолго… Такого не было. А необходимость в этом очевидна.
Итак, кто же сможет вывести Россию на путь создания цивилизованного национального русского государства?
Мы уже говорили о деятельности дворянства и монархии и, мне кажется, выяснили, что они в первую очередь беспокоились о себе и своем благополучии. О русском народе они заботились меньше всего, потому что привыкли относиться к нему, как к крепостному, слуге, черни. Притом эта чернь (их предки) когда-то изгнала дворян из страны, и в ее адрес было произнесено столько проклятий, что впору вспомнить Древнюю Грецию времен Пелопонесской войны, когда властолюбивая аристократия, немало претерпевшая от бунта своего простонародья, связывала себя клятвами, что будет вечным врагом народа и сделает ему столько зла, сколько сможет.{50} Русское дворянство, оставшееся в Советском Союзе, выродилось и не играет никакой самостоятельной роли в общественной жизни современной России. Дворянство зарубежное назвать русским можно только условно. Да и не хочет оно ничего делать для России, о чем говорит его «нулевое» участие в делах своей исторической Родины.
Хороший образчик отношения дворян к простому народу дал один из претендентов на роль лидера русского национализма, заявивший, что случись в России новая социальная война, то он будет «с русской интеллигенцией и верхними классами против русских рабочих и крестьян… Потому что я (А. Н. Севастьянов. —
Так что надежды на спасение России царской семьей, титулованной знатью нужно оставить, как полностью неперспективные.
В постсоветский период стало модным говорить о командах в министерствах, правительстве, Администрации Президента, в субъектах Федерации. Те, кто попал в эти команды или хочет в них попасть, обслуживает их интересы, весьма дружно поддерживают такую кадровую политику с опорой на лично преданных назначенцев. Но что получается? Новая команда, пришедшая к власти, первым делом проводит чистку аппарата, дабы не оставить «в обойме» представителей своей оппозиции из-за боязни «выноса сора из избы», саботажа и вообще лишних глаз. Глядя, как дружно и слаженно работают «эти ребята», у кого-то может возникнуть мысль, что они и есть спасители Отечества, но только по каким-то политическим соображениям до поры до времени не раскрывающие своего лица. Вот «замочат» агентов влияния, равноудалят олигархов, по-тихому сплавят черного кардинала и тогда… Хотелось бы поверить, но мы уже это проходили неоднократно за тысячелетнюю историю России. Команды, они и есть команды. Были команды удельных князей, ведущих между собой кровопролитную борьбу, были боярские роды, дравшиеся за влияние на царя, были эсеры и меньшевики, ленинградцы и днепропетровцы. Чем завершилась «дружная и слаженная» работа опричников Ивана Грозного? Что сделали для русской нации фавориты Екатерины II? Чего добились троцкисты и бухаринцы? И апофеоз: подвиг Герострата — Горбачева и К 0.
Но отрицать необходимость команды единомышленников нельзя, ибо для успешной работы она нужна любому правителю. Вопрос в том, как ее формировать. В советское время приход нового начальника означал в худшем случае смену секретаря, управляющего делами и, может быть, руководителя кадрового аппарата. Профессионалов не трогали, их могли снять лишь спустя несколько месяцев, да и то после того, как новый начальник убеждался, что они не сработаются, и мог доказать это. А что сейчас? Пришел новый глава администрации области — сменил команду. Старая разбежалась: кто в коммерцию, кто в оппозицию. Через четыре года главу переизбирают, на троне новый хозяин со своей командой. А куда старую? Помощники, референты сами не останутся. А профессионалы, знающие дело? На пенсию? А если еще молод, полон сил? Вот и выходит, что член новой команды, зная о судьбе своих предшественников, если он не последний «совок», кроме работы должен побеспокоиться и о своем будущем: либо самому начать воровать, либо помогать воровать другим, т. е. коррумпироваться. Наблюдающий за этой чехардой, рядовой человек уверен: от команды больше зла, чем пользы.
Но допустим, что команда честная, что она действительно хочет сделать общественно полезное дело. Есть ли у нее надежда на успех? Надежда есть, но для ее реализации, кроме честности, желания и профессионализма, должен быть целый комплекс условий, включающий в себя экономические, политические и идеологические составляющие. Можно сказать, благополучно «сошлись звезды» для Дмитрия Донского, создавшего коалицию князей-единомышленников. Большую пользу успели принести России Сильвестр, Адашев и «Избранная рада», пока Иван Грозный не подверг их опале. Дружная команда была у Александра II: Ростовцев, Ланской, Валуев, Татаринов, Милютин, проводившие «революцию сверху». А сколько политической воли (еще одна составляющая) пришлось проявить Сталину с командой, чтобы создать индустриально мощную страну, способную выдюжить Великую Отечественную войну, восстановить народное хозяйство и заложить основы для прорыва в ряде областей науки и техники. Это, так сказать, историческая справка для обозначения «точки отсчета» при оценке деяний команды.
И теперь вопрос: а что собой представляет нынешняя чекистская вперемешку с санкт-петербургской команда? Прошло более четырех лет ее правления, а результатов, к сожалению, нет. Точнее сказать так: не видно примеров ее положительной работы. Есть заверения, подобно заклинаниям, что реформы будут продолжены. Спрашивается: какие реформы? Умные китайцы считают, что реформы — это когда растет производительность труда, улучшается благосостояние народа, возрастает мощь государства. У нас же вместо этого административная реформа, все никак сесть правильно не могут, все хлебные места делят, а в стране безработица и народ жаждет уже не благосостояния, а пропитания; светлые умы, золотые руки уплывают за рубеж (за 1992–2003 гг. — 1 млн 100 тыс. человек); окраины приходят в запустение, обезлюдевают, как бы готовясь к передаче в руки более рачительных хозяев; дети беспризорничают (3 млн человек); старики нищенствуют; престиж некогда великой сверхдержавы продолжает катастрофически падать, и ей уже нет места даже в первой сотне государств мира; о нее вытирают ноги все, кому не лень, а нас убеждают, что трагедии в этом нет. Так что же нам уготовано, если все вышесказанное не трагедия? Что?! И какой помощи от этой команды можно ждать, если она даже своему родному городу помочь не может?
Вот почему нет у меня веры в эту команду. Да и не только у меня. Все большее количество людей склоняется к мысли, что эти «питерцы», эти чекисты — не настоящие. Руководят страной другие, эти же лишь подписывают бумаги да озвучивают чужие мысли, не смея внять даже здравому смыслу, чтобы вступиться за поруганную Россию, обездоленный народ и остановить разрушительную политику. Почему молчат? Слишком много грехов, видимо, на них висит. Вякнут что-нибудь не то, и история с «лицом,
