– Я не сомневаюсь. Нет, езжай один. Поцелуй за меня матушку, тетю Магду и остальных и скажи, что я как-нибудь приеду их навестить; я знаю, что мама больше на землю Королевства не ступит.
– Она может, если меня коронуют как короля, – сказал Джимми.
– Ну разве что, – согласился Дэш, и они оба рассмеялись.
Джимми обнял брата за плечи.
– Ты как?
– Постепенно прихожу в себя, – сказал Дэш. – Пока что я просто хочу начать собственную жизнь. Я хочу использовать свои способности не только затем, чтобы посылать людей на смерть.
Вспоминая бешеную атаку в тылу кешианцев и битву у стен перед появлением Пага, Джимми произнес:
– Это понятно. Просто…
– Что?
– Просто мы сыновья своего отца.
– Я знаю. Это сложное решение, но как только я его принял, то понял, что это правильно. У нас есть обязанности более важные, чем долг перед знаменем и королем. Ты можешь честно сказать, что готов работать на Патрика без всяких вопросов?
– Я никогда бы не стал работать на Патрика как человека, – сказал Джимми. – Я работаю на корону.
Дэш легонько ткнул брата в грудь.
– В этом-то, братишка, и состоит разница между нами. Я видел, как обычные люди умирали, защищая этот город. И какова была их награда?
– Они сохранили свою свободу! – ответил Джимми. – Ты же знаешь, что принесет Крондору кешианское правление – работорговля, насильственная вербовка, продажа детей в бордели.
– А мы, значит, такие благородные?
– Я тут занимался проведением в жизнь этих законов, Джимми. Я не уверен, что посылать десятилетнего мальчика на тяжелые работы за кражу еды справедливо.
– Это просто крайний случай, – пожал плечами Джимми.
– Хотел бы я, чтобы это было так.
– Ну, мне пора, – сказал Джимми. – Нас пригласили поужинать с Франсиной и Патриком. Ты придешь?
– Нет, – отозвался Дэш. – Я пошлю записку с извинениями. Мне многое надо сделать до утра, если я собираюсь передать должность кому-то другому.
– Подожди хотя бы, пока Патрик не вернется из Рилланона. Может, к тому времени ты передумаешь – знаешь, еще не слишком поздно.
Дэш помолчал немного.
– Да, так у меня будет больше времени привести дела в порядок, – произнес он наконец. – Ну что ж, я подожду, пока принц и принцесса не вернутся из Рилланона, а потом подам в отставку.
Джимми усмехнулся.
– Я тебя еще заставлю передумать.
– Но на ужин я все равно не приду. Увидимся утром перед твоим отъездом.
Они обнялись, и Дэш вышел из большого зала, направляясь через главный выход во двор и оттуда к Новой Рыночной тюрьме.
В самые темные ночные часы, перед тем как небо на востоке начало светлеть, одинокий путник прятался в тенях у пристани. Он постоянно оглядывался, будто опасался слежки, и наконец присел в дверном проеме, ожидая, не пройдет ли кто мимо.
Подождав несколько минут, он вышел на улицу, но его тут же швырнули обратно и прижали кинжал к горлу.
– Ты куда-то собрался, Риз?
– Шериф! – удивленно воскликнул вор. – У меня ничего нет, честно, я просто шел к себе, чтобы отоспаться днем.
– Мне нужна информация, и ты мне ее дашь, – сказал Дэш.
– Конечно, как скажете.
– Кто новый дневной мастер после смерти Трины?
– Если я скажу, это будет стоить мне жизни.
– Если не скажешь, тоже будет. И я не имею в виду, что потащу тебя на новый рынок для подставного суда и повешения. Я могу тебе прямо сейчас перерезать горло.
– Вообще-то это неважно, – ответил Риз. – Его все равно нету. После смерти Хозяина и Трины от пересмешников вообще мало что осталось.
– А кто ночной мастер?
