– Да, я над этим задумывался, – признался Джимми. – Может, я и не шпион, но любой поймет, что в городе не просто готовятся к весеннему наступлению. У вас там снаружи безработные наемники, но вы их не подряжаете. Работы идут вовсю, но далеко не все они военного свойства. – Он показал на ближайшее здание, где два солдата навешивали новую дверь. – Вы словно собираетесь остаться в Крондоре.
Его собеседник улыбнулся, и Джимми снова вспомнил принца Аруту – у него была такая же загадочная полуулыбка.
– Меткое наблюдение. Да, в ближайшее время мы уходить не собираемся.
Джимми кивнул и поморщился – в ушах у него все еще звенело от побоев.
– Но вы не нанимаете солдат, которые помогли бы вам удержать город, когда подойдет армия принца, – заметил он.
– Сколько шпионов среди собравшихся снаружи? – спросил его собеседник.
– Понятия не имею, – пожал плечами Джимми. – Скорее всего, немного.
– Почему?
– Никто в Королевстве не может сойти за одного из ваших. Мы не говорим на вашем языке.
– Ну, это не так, – сказал странный офицер. – Некоторые ваши соотечественники жили среди нас годами. Мы впервые узнали об отряде Кровавых Орлов Калиса перед падением Махарты. Теперь нам известно, что они агенты Королевства, которые время от времени проникали в наши ряды.
Они подошли к стене, и провожатый жестом велел Джимми взобраться вместе с ним по лестнице. По пути вверх он продолжил:
– Наше командование никогда не имело ясной картины этой кампании. Чтобы понять, чем мы стали, тебе надо знать, чем мы были. – Они добрались до укреплений, и незнакомец позвал Джимми за собой, к свежеотстроенной башне, где камни были недавно скреплены известковым раствором. – Там, вдали, ваше Королевство, – сказал он, указав на запад, потом повернулся к Джимми. – У меня на родине таких могучих государств нет. У нас были города-государства, которыми правили люди мелочные или благородные, щедрые или жадные, мудрые или глупые. Но ни у одного из них власть не простиралась дальше, чем на пространство в неделю пути для его солдат. У вас же есть эта идея единого государства. Меня она очень интересует и даже завораживает. Только подумать, что люди, живущие на расстоянии месяца пути от правителя, приносят ему присягу, готовы умереть за этого правителя… – Он перебил себя. – Нет, не за правителя, за страну. Это невероятно.
Этой зимой я много разговаривал с теми из пленников, кто мог мне помочь, с людьми опытными и образованными, кто мог бы объяснить мне идею этого вашего Королевства. – Он покачал головой. – Да, единое государство – великая идея.
Джимми пожал плечами.
– Для нас это нечто вполне естественное.
– Понятно – вы никогда не знали ничего другого. – Офицер посмотрел вниз, за стену, где раскинулось море палаток и самодельных хижин, где горели костры и слышались смех, гневные крики, призывы торговцев, плач детей. – Но для меня понятие чего-то большего, чем я могу захватить и удержать – неважно, для моего нанимателя или для себя, – это удивительно.
Подул ветер; в воздухе запахло солью и углем.
– А почему этот город вообще здесь построили? – спросил офицер и глянул на запад. – Если на свете и существует гавань хуже, то я ее не видел.
Джимми пожал плечами.
– Говорят, первому принцу Крондора понравился вид заката с холма, на котором построен дворец.
– Ох уж эти принцы, – вздохнул офицер, качая головой. – Мы уже вычерпываем дно этой ужасной гавани. Мы нашли так называемых морских мародеров и наняли их поднимать затонувшие корпуса. Пока получается поднимать по одному каждые три дня, так что к следующей зиме мы гавань очистим.
Джимми промолчал.
– Мы знаем, что остатки вашего флота в Шендонском заливе, в селении, которое вы называете Порт- Викором. У нас флота нет, но мы добудем корабли и удержим город.
Джимми пожал плечами.
– Можно узнать почему?
– Потому что нам некуда больше идти.
– А если бы был способ вернуться обратно? – спросил Джимми, обернувшись к нему.
– Там ничего нет. Мое будущее так или иначе здесь. – Офицер оглянулся на запад. – Там земля истерзана двадцатилетней войной. Не осталось ни одного крупного города, только несколько захолустных деревушек, которые даже во времена расцвета вряд ли превосходили Крондор в его нынешнем состоянии. Этими мелкими городками правят мелочные люди, не думающие о будущем. Там каждый день похож на предыдущий. – Он внимательно посмотрел на Джимми. – В следующую середину лета мне стукнет пятьдесят два, а я в солдатах с шестнадцати. Я воюю тридцать шесть лет. – Он посмотрел на город, озаренный лучами закатного солнца. – Это очень долгий срок, слишком много крови и убийств. – Внезапно он оперся о парапет, будто усталость одолела его. – Последние двадцать лет я служил демонам или темным богам, точно не знаю. Знаю я одно – армия Изумрудной Госпожи змей состояла из людей, зачарованных темными силами, завлеченных обещаниями богатства, власти и бессмертия. Или страха, – добавил он, понизив голос, и опустил голову, будто не желая смотреть Джимми в глаза. – В молодости я был горяч и честолюбив. Я жаждал славы. В восемнадцать я собрал свой отряд, а в двадцать – командовал тысячным войском. Сначала я был рад служить Изумрудной Госпоже змей. Ее армия была величайшей в нашей стране. Завоевания приносили добычу, золото, женщин, все новых рекрутов. – Он закрыл глаза, будто вновь переживая эти времена. – Но проходят годы, и вереница женщин перестает тебя интересовать, а золота много с собой не унесешь, да и делать с ним особенно нечего, разве что нанимать новых солдат. – Он посмотрел на Джимми и ткнул большим пальцем на север. – Там, у меня за спиной, мой старый друг Нордан. Насколько я знаю Фэйдаву, меня оставили здесь, чтобы возвращающаяся армия принца Крондора стерла меня в порошок. Я должен задержать и ослабить его, пока Нордан строит преграду через проезжую
