батарейку. И знаешь, для чего? Он ищёт там электричество!
Виктор весело засмеялся. Он не дал мне даже рта раскрыть.
— Послушай-ка, я должен тебе прочитать это место!
— Ну, хорошо. — Я смирился и стал слушать.
История была действительно забавная, но на чтение её ушло примерно четверть часа. Я решил, что теперь, пожалуй, надо бы сообщить о предстоящем посещении дяди Вилли, фрау Вернер и моих друзей. Дважды я открывал рот и, даже не могу этого объяснить, закрывал его, так и не выдавив из себя ни звука.
— В четырнадцать тридцать передадут что-то о реактивной отдаче, мы с тобой послушаем это.
«В четырнадцать тридцать здесь произойдёт другая отдача, если я немедленно не открою рта, — подумал я. — Остаётся немного времени».
Я решил начать издалека:
— Бывают ли у тебя гости, Виктор?
— Нет, — ответил он. — Я ведь не могу никого сюда впустить.
— А если всё же кто-нибудь пришёл бы?
— Ко мне никто не придёт, ты можешь быть совершенно спокоен.
— А если всё-таки кто-нибудь зайдёт? — настаиваю я упорно, — сегодня, например?
— Кто же может ко мне прийти? Я никого здесь не знаю…
— Но ведь я-то к тебе пришёл, не зная тебя?
Виктор засмеялся:
— Это совсем не то…
Я очень рассердился на себя за то, что говорил жуткую чепуху и не находил в себе мужества сказать Виктору правду. А это надо было сделать во что бы то ни стало. Сейчас они придут!..
В этот момент зазвенел звонок. Я вздрогнул и испугался так, что не мог выговорить ни слова.
— Кто это? — прошептал Виктор.
Я стоял, как парализованный.
Виктор подбежал к своему дверному «шпиону» и заметался возле него бледный, как смерть. У меня в горле пересохло от ужаса.
— Полиция, — шепнул Виктор. — И кто-то в форме связиста и ребята — этот дурацкий толстый мальчишка. Мы должны бежать!
Он прыгнул к окну и открыл его.
— Постой, Виктор! — прохрипел я. — Это — друзья.
— Ты?!..
Поражённый Виктор смотрел несколько секунд на меня. Затем его глаза загорелись бешеной ненавистью.
— Это хорошие друзья, — заикнулся я.
Раньше чем я успел моргнуть, Виктор размахнулся и стукнул мне между глаз с такой силой, что у меня дух захватило. Я отшатнулся.
— Изменник! Негодяй! — прошипел Виктор и прыгнул на подоконник.
«Если он исчезнет, он станет преступником, — как молния, пронеслось в моём уме. — Я должен его удержать!»
Я бросился к Виктору, схватил его как раз в тот момент, когда он хотел выпрыгнуть, и изо всех сил оттащил от окна.
В этот обеденный час улица — это я успел заметить в долю секунды — совершенно пустынна.
Мы оба упали на пол. Я так ударился о доски, что мне показалось, будто голова раскололась на части.
— Отпусти, паршивая собака! — прохрипел Виктор.
Тут мой взгляд упал на кнопку, с помощью которой Виктор включал автоматический открыватель двери.
Виктор заметил мой взгляд и молниеносно отгадал мою мысль.
Мой прыжок к кнопке запоздал. Виктор оттолкнул меня назад, в сторону большого стола. Задребезжали батареи, аккумуляторы и элементы, несколько пустых стаканов упали на пол и разбились.
В этот момент снова раздался звонок. Он побудил Виктора к ещё более отчаянной попытке к бегству. Сверхчеловеческим усилием зажал я своего противника в клещи. Захваченный врасплох, он тяжело дышал.
Я начал медленно, сантиметр за сантиметром, пробираться к заветной кнопке.
Виктор, разгадав моё намерение, начал метаться и подпрыгивать. Я потерял равновесие, и мы оба свалились на этажерку. При этом мы сбросили с неё ящик с инструментом, который с грохотом упал на пол.
Потная, ставшая гладкой голова Виктора выскользнула из моей хватки — он свободен.
Мы вскочили на ноги и несколько секунд стояли друг против друга, шатающиеся от усталости, задыхающиеся. Внезапно Виктор сделал сумасшедший прыжок к окну. Я опять схватил его. Он ударил меня в подбородок так, что я полетел в угол, но по инерции он также упал.
Теперь всё. В углу моя рука как раз приземлилась у заветной кнопки.
Лёгкое нажатие. Знакомое жужжание…
— Трусливый изменник! — крикнул Виктор и снова прыгнул к окну.
В последний раз я поймал его, стащил вниз. Его курточка с треском разорвалась сверху донизу. При падении мы опрокинули радиоприёмник. Он со звоном упал на пол.
Когда дядя Вилли, фрау Вернер и мои друзья ворвались в комнату, у меня уже не было сил. Они схватили бушевавшего Виктора, который бил вокруг себя руками и ногами. Ничего не оставалось, как связать ему руки и ноги электрическими проводами, которых в комнате было предостаточно.
Я сел на стул. Комната танцевала перед моими глазами. Из носа текла кровь.
Мой друг Виктор, для которого я сделал бы всё на свете, лежал на полу связанный, с закрытыми глазами, весь в синяках, бледный.
Вмешиваются друзья
Всё ещё задыхаясь, я сидел и рассматривал собравшуюся компанию.
Фрау Вернер стояла, прислонясь спиной к открытому окну. Её взгляд скользил по комнате, задерживался то здесь, то там, останавливался на Викторе, и при этом лицо её выражало любопытство. Дядя Вилли смотрел с удивлением на электрические устройства и всё время покачивал головой.
Гансик таращил глаза попеременно то на Виктора, то на меня, и его рот так широко раскрылся, что туда без особых усилий можно было бы вложить довольно крупную картофелину. Альфред разглядывал Виктора и меня глазами третейского судьи: кому из нас больше досталось? Фриц также внимательно смотрел на меня и на Виктора, но, очевидно, пытался сообразить, почему мы так разодрались.
Лицо Аннамари печально. В глазах — сочувствие. Я рад этому, хотя настроение у меня было прескверное.
Никто не произносил ни слова.
Все ждали, чтобы начал я, как главное действующее лицо.
Постепенно моё дыхание восстановилось, и я как раз обдумывал, с чего начать, как вдруг все вздрогнули — зазвонил один из телефонов.
Оцепенение Виктора исчезло: он повернул голову и открыл рот, будто хотел что-то сказать.
Я встал, прихрамывая пошёл к столу и взял телефонную трубку.
— Не эту — аппарат справа, — сказал Виктор хрипло.
Я поднял трубку и поднёс её к уху Виктора. Он прислушался.
