погрузилась в чтение купленного в аэропорту детектива.
Но когда солнце опустилось пониже, она решила немного размяться. Мейбл встала и, одетая лишь в блекло-зеленые шорты и белую майку, спустилась к морю.
Жара спала, и в воздухе разливался аромат кипарисов и можжевельника, в изобилии росших повсюду. Мейбл машинально считала ступени, вспоминая счастливые времена детства и тот день, когда Эрнест нес ее на руках по этой самой лестнице…
Нет, надо гнать подобные мысли, решила она. Здесь так хорошо, так тихо! Нельзя позволить, чтобы в этот рай вторглись воспоминания прошлого, тяжелым грузом лежавшие на сердце… И чтобы отвлечься, Мейбл принялась уделять повышенное внимание острому камешку под босой ступней, стрекоту цикад, безмолвному скольжению рыбачьих лодок по изумрудной глади моря. Все вместе это составляло необычайную картину покоя и умиротворенности, и девушка призналась сама себе, что давно не испытывала такого наслаждения.
На берегу никого не было, потому что попасть на этот участок пляжа можно было только из частных вилл, расположенных неподалеку, или приплыв на лодке. Даже в полдень в самый разгар сезона здесь загорали или купались от силы несколько человек. Вечерами же пляж почти всегда оставался пустынным.
Мейбл нравилось одиночество. Она побродила по мелководью, посидела на прогретом солнцем камне, понаблюдала, как прозрачная волна с легким шорохом набегает на ослепительно белый песок. Если ей захочется побыть вечером среди людей, она съездит в местное кафе, где ее все знают, и, как всегда, вкусно поужинает. Там, по крайней мере, не нужно опасаться приставаний «гарпунщиков», как тут называли любителей подцепить одинокую иностранку…
Мерный ход мыслей Мейбл был нарушен неожиданно раздавшимся приглушенным криком — то ли птицы, то ли ребенка. Обернувшись, она различила какое-то неясное движение на вершине обрыва. Однако вскоре глаза ее разглядели бежавшую вниз фигурку в красном. Заинтригованная происходящим Мейбл прищурилась и увидела, как на пляж по ступенькам спускается девочка лет трех-четырех. Под мышкой она тащила огромного плюшевого зверя, симпатичного, не известной Мейбл породы, с огромным алым бантом на шее.
Ребенок с рыданиями бежал к морю, явно не замечая ничего вокруг. Как только ноги малышки коснулись воды, она остановилась, будто налетела на невидимую преграду, и, потеряв равновесие, растянулась на песке. Плач усилился.
Мейбл быстро огляделась по сторонам, ожидая, что сейчас появится кто-то из взрослых. Не обнаружив таковых, она осторожно подошла и, присев рядом с заливающимся слезами ребенком, помогла ему подняться.
— Привет. А где же твои мама и папа?
Девочка повернула к ней опухшее от слез личико. Ее темные волосы были заплетены в трогательную косичку. Она была худенькой, с овальным личиком и огромными глазами. У Мейбл сжалось сердце.
— Ты говоришь по-английски? — спросила она.
Девочка немедленно перестала плакать и с любопытством уставилась на незнакомую взрослую тетю.
— Твой лохматый друг сейчас промокнет. — Мейбл старалась говорить спокойно и рассудительно. — К тому же я боюсь, что он не умеет плавать.
— Не умеет, — подтвердила малышка.
Так, по крайней мере, девочка не из местных, подумала Мейбл. Наверное, кто-то снял виллу по соседству и упустил из виду малышку. Вот и кончились мой покой и райская тишина, вздохнула Мейбл. Хотя все окрестные виллы находились на значительном расстоянии друг от друга, но у них был общий пляж.
Что поделаешь — нельзя ждать от жизни слишком много хорошего. Кроме всего прочего Мейбл любила детей, у нее у самой были две младших сестры…
— Как тебя зовут?
— Эва.
— А я Мейбл. — Она серьезно, по-взрослому протянула малышке руку. Поколебавшись, та подала свою ладошку, и они обменялись дружеским рукопожатием. — А как зовут твоего зверька?
— Кисик.
Мейбл окинула внимательным взглядом девочку в красном платье.
— Кисик? Значит, он котенок?
— Нет, он уже совсем взрослый кот. Ему исполнился целый год.
— А, ясно. Давай, я его понесу и мы поищем кого-нибудь из взрослых.
Кроха сначала закивала, а потом с трогательной доверчивостью протянула Мейбл ручонку. Девушка склонилась над малышкой и тут внезапно почувствовала, что на пляже они уже не одни.
Подняв взгляд, Мейбл увидела бежавшего к ним по песку рослого, атлетически сложенного мужчину и в следующий момент окаменела от изумления, которое сменило все сметающее на своем пути ощущение счастья. Господи, и чему же это я радуюсь! — тут же мелькнула вполне резонная мысль.
— Эрнест! — завопила Эва и, вырвавшись из рук новой знакомой, кинулась к нему.
А забытый Кисик так и остался в руках Мейбл. Эрнест подхватил девочку, прижал к себе, приговаривая что-то на ухо. Но она все равно снова разрыдалась.
Глядя на Мейбл поверх детской головки, Эрнест вопросительно поднял брови, и девушка поняла, что он поражен встречей не меньше ее. К счастью, пока он успокаивал Эву, Мейбл пришла в себя и даже успела как следует его разглядеть.
Белые шорты и тенниска оттеняли бронзовый загар, но лицо с нахлобученной на самый лоб бейсбольной кепкой было нерадостным. Да и выглядел Эрнест каким-то потерянным.
— Что за счастливое совпадение, Мейбл, — выдавил он, когда рыдания девочки стихли. — Могу ли я надеяться, что мне повезло и ты изменила свои намерения?
— Какие намерения? — с недоумением спросила Мейбл.
Она все еще не верила, что это Эрнест стоит сейчас перед ней на песчаном пляже, омываемом теплым южным морем.
— Ты решила, что нам все-таки есть о чем поговорить. Эва, радость моя, это Мейбл… моя знакомая.
Проигнорировав его слова, девушка протянула малышке игрушку.
— Ты забыла Кисика. — Затем ласково улыбнулась девочке и перевела взгляд на Эрнеста. — Не знаю, право, существует ли что-то такое, что мы должны обсуждать. Наша встреча — нелепое стечение обстоятельств. Меня бы тут не было, если бы мама и Эрика не настояли на том, что мне нужно отдохнуть… Ой, подожди… — Мейбл запнулась, застигнутая врасплох мелькнувшей догадкой. — А они случайно не были в курсе, что я здесь встречу тебя?
— Никоим образом, — покачал головой Эрнест. — Я и сам не знал, что буду здесь, до вчерашнего вечера.
Мейбл бросила быстрый взгляд на заплаканную девочку, и только тут до нее дошло, что она еще никогда не видела Эрнеста таким озабоченным.
— Что здесь происходит, Эрнест? Кто она?
— Моя крестница. — Он вздохнул. — Длинная история, сейчас рассказывать нет времени. Но позднее, если тебе будет интересно…
— Благодарю покорно, — холодно отрезала Мейбл, обхватив себя руками за плечи, чтобы унять нервную дрожь.
Ощущение вины неожиданно овладело ею. Ведь Эрнест по телефону пытался сказать ей, что что-то случилось, а она бросила трубку, не поверила ему. Более того, посчитала его слова обычными вежливыми фразами, завуалированным прощанием…
Досада заставила Мейбл говорить резче, чем следовало:
— Меня ведь это не касается, Эрнест. Но уж если ты подрядился за ней присматривать, как мог отпустить крошку одну на пляж? Когда я нашла ее, она так безутешно рыдала!
Его лицо будто окаменело.
— Ты права. — Голос Эрнеста звучал глухо и отчужденно. — У меня мало опыта по уходу за
