Она притихла. Ее сердце сильно забилось.
— А ты как думаешь? — выдавила она наконец из себя.
— Думаю, что ты могла бы кое-что понять своей красивой маленькой головкой.
Гейл внезапно встал, выпрямился и зашагал к морю.
Она, грустная и притихшая, наблюдала за ним. Смешанные чувства гордости, сомнения и страха переполнили ее душу. Их разговор стал принимать какое-то опасное направление. Энни испугалась за себя, испугалась, что ее нервы могут не выдержать, и она, в конце концов, наговорит ему такое, о чем потом будет сожалеть.
Энни машинально поднялась и последовала за мужем. Вскоре костер остался позади. Волны с шумом бились о берег и смело набегали на темный песок.
— Гейл… что ты имел в виду?
— Только то, что не собирался ни на ком жениться, когда мы с тобой встретились.
— Но ты же женился на мне! — Усилием воли Энни сохранила самообладание. И зачем она впуталась в эту эмоциональную неразбериху? Перегрелась на солнце, что ли?..
— Да, женился… Я ведь заставил себя сделать это, не так ли? — Во взгляде, который он бросил на нее, Энни разглядела вялую насмешку, которая больно ранила ее.
— Почему? Почему ты женился на мне, Гейл?
Он резко повернулся к ней. В лунном свете выражение его лица было жестким.
— Ты прекрасно знаешь почему, Энни, — мрачно ответил он. — Сама мне часто об этом говорила. Я женился на тебе потому, что ты забеременела.
— Гейл… — не выдержала она и, не раздумывая, протянула руку и коснулась его лица. Чертыхнувшись, он грубо обнял ее. Гейл больше не мог сдерживаться. Он должен был получить то, чего желал больше всего, к чему стремился с того момента, когда впервые прикоснулся к ней… По его телу пробежала дрожь, когда он крепче прижал ее к себе. Закрыв глаза, Энни обвила его руками, вдыхая знакомый запах, невольно прильнув к нему всем телом. Наклонив голову, Гейл быстро нашел губами ее рот.
— Энни… — Он прервал поцелуй и пальцами стал поглаживать ее лицо. — Черт возьми, не понимаю, как мы ухитрились так запутаться.
— Я тоже…
Когда он опять наклонил голову, его поцелуй был нежным, ласкающим ее губы. Энни чувствовала, как утопает в этой нежности, голова у нее пошла кругом.
— Гейл… О, Гейл… — хрипло вымолвила она и, ужаснувшись, застыла, а потом попыталась оттолкнуть его. Но затем снова на нее накатила волна блаженства, и она беспомощно обмякла, не в силах сопротивляться. Она почувствовала, что он поднял ее на руки и решительно понес к костру. Там лежали спальные мешки, и он опустил ее на мягкую стеганую поверхность, лаская ее дрожащее тело с какой-то безудержной отчаянной нежностью.
Внезапно Энни утратила чувство реальности. Казалось, их прошлое, будущее, неразрешимые проблемы, возникшие в отношениях между ними, — все растаяло. Ее тело ослабело. Она почти теряла сознание. Ей нужны были сейчас только ласки Гейла…
— Я все еще хочу тебя, Энни, — глухо пробормотал он, будто стыдясь этого.
— Знаю, — прошептала она в ответ с легким смешком. — Возьми меня снова, Гейл… но только теперь не в наказание.
— О Боже, Энни… — вымолвил он с беспомощным стоном, задыхаясь.
Этот стон заставил ее сердце биться сильнее. Она коснулась ладонью щеки Гейла, затем запустила пальцы в его волосы. Постанывая от желания, она стащила с него футболку и стала жадно поглаживать гладкую кожу его мускулистых плеч и спины, провела рукой по завиткам волос на груди и на животе.
— Ах, как хорошо, — прошептал он еле слышно, лаская ее длинные, стройные ноги. Нетерпеливо стащив с себя шорты и плавки, он начал снимать с нее одежду, пока она, обнаженная и трепещущая, не оказалась под ним. Но внезапно он перевернулся и уложил ее на себя, обхватив руками ее бедра.
Энни судорожно вздохнула, ощутив его мощное тело под собой.
— Может, характеры у нас и несовместимые, дорогая, но физически мы очень даже подходим друг другу. — Гейл издал торжествующий смешок.
— А как же Лу Цян? — невольно прошептала Энни, не понимая, зачем она это делает. Гейл застыл под ней, словно статуя. Казалось, вся его нежность теперь сменилась подавленным гневом.
— Не знаю, — пробормотал он. Слегка приподняв Энни, он опустил ее на себя и вошел в нее слишком быстро и слишком глубоко, так, что она глухо вскрикнула. — С Лу Цян я никогда этим не занимался…
И сразу же теплая ночь с ее бархатной темнотой и тонким серпом луны будто куда-то исчезла под натиском дикого желания, под наплывом полностью затопивших ее ощущений.
— Тебе надо было это делать? — тихо спросила Энни, когда все кончилось, и она осторожно шевельнулась в его сильных руках.
— Что делать?
— Заниматься со мной любовью, если ты меня ненавидишь.
От волнения голос ее дрожал, и Энни закусила губу. Но плакать она не станет, не доставит ему такого удовольствия.
Гейл молчал. Энни пристально вглядывалась в его лицо. В темноте оно выглядело мрачным.
— Я сделал тебе больно?
Ее щеки полыхнули жарким румянцем.
— Не физически… Но…
— С чего ты взяла, что я тебя ненавижу? Это дикая чушь, Энни.
Голос Гейла звучал мягко.
— А мне кажется, что ненавидишь.
— Значит, ты ошибаешься, — отрезал он. Его ледяной тон отрезвил ее.
Энни, отодвинувшись от него, быстро забралась в свой спальный мешок. В который раз за последние двое суток она почувствовала себя униженной, подавленной и еще более одинокой, чем в любой момент тех двух лет, что они прожили порознь.
7
Катер на подводных крыльях «Пирей», курсирующий между островами, влетел в гавань Гермуполиса и с ревом сбавил скорость, будто самолет, идущий на посадку.
— Вот вам и цивилизация, миссис Стикс.
Холодное замечание Гейла заставило Энни слегка вздрогнуть. Со вчерашнего злосчастного вечера их общение приобрело какой-то странный характер. Отношения между ними вряд ли улучшились, когда она поняла, что Гейл и рыбак, который выручил их, встречались в тот вечер, когда Гейл ходил на разведку. Ее переживания по поводу того, как им удастся выбраться с острова, оказались напрасными.
— Полагаю, тебе все еще хочется заставить меня расплатиться за твою яхту? — сердито спросила она поутру Гейла, собирая свои пожитки, пока у берега их ждала рыбацкая лодка, чтобы отвезти в главный порт острова, куда заходил катер на подводных крыльях. Энни плохо спала, ночью ее мучили дурные сны, и утром она проснулась с тяжелой головой, чувствуя себя такой же разбитой, как и яхта, которая затонула по ее вине. Гейл ответил лишь пожатием плеч, а по его лицу она не сумела ничего разобрать.
— Я думал, что тебе понравилось наше путешествие, — поддразнил он. — Ночной костер, объятия в лунном свете, по-моему, очень романтично!
— Боже, как будто я не понимаю, что ты тешил свое тщеславие, демонстрируя превосходство в силе!
— Уж не хочешь ли ты сказать, что ничего не чувствовала? — изумленно спросил он. — Не морочь
