— Но... о, понимаю. Вы ухаживаете за ней. И отдаете себе отчет, конечно, что у вас обязательно появятся соперники.
Это тебе не спортивное состязание, подумал Брюс. Поглядев на Джованни, он увидел, что тот только что не потирает руки от удовольствия.
— Замечательно. Пока она не приняла решения, вы не можете осуждать меня, если я потанцую с ней. Она — обворожительная женщина. — Итальянец тихо рассмеялся.
Брюс поднял брови, не понимая, что в этом смешного.
Джованни пояснил:
— Если бы она была моей, я бы держал ее под замком, никому даже глазом не разрешил взглянуть. — Его улыбка была простодушной и сластолюбивой одновременно.
Вот тебе награда за твою правдивость, обругал себя Брюс. Но что тут поделаешь...
— Конечно, я знаю. — Джованни кивнул. — Очень печально для вас, но удачно для меня. Вы извините меня, я неожиданно ужасно проголодался.
Брюс не сомневался, что голод Джованни к желудку никакого отношения не имеет. Может, подойти к Марго самому? Несомненно, он успеет первым. Он выше ростом, шаги у него шире.
Но со стороны будет смотреться очень глупо. Достаточно одного строгого выговора себе за одну ночь. Не собирается же он принимать участие в таких гонках.
А потом, что бы он ни чувствовал, как бы к ней ни относился, но никаких ограничений по отношению к Марго налагать не имеет права. Даже если бы она была его женщиной.
Решив выбросить буфет из головы, он отправился в бар. Пожалуй, надо выпить.
— Вечер удался, как вы думаете? — спросила Марго, когда они выходили из зала.
Брюс обнял ее за талию. Наконец-то она снова с ним. Джованни практически монополизировал ее на весь вечер.
— С точки зрения Вестона — да, — согласился он. — Марчелло согласился утром подписать контракт.
Она уловила его иронию.
— А с вашей точки зрения?
Брюс пожал плечами. Ему не хотелось говорить об этом, но раз она спросила, надо отвечать.
— Я обнаружил в себе некоторые не слишком положительные качества.
Понятно, что он имеет в виду. Другой бы устроил сцену. Брюс же галантно отступил в сторону, позволив ей самой делать свой выбор. Трудно не восхищаться таким человеком. Так она и делала. Может, даже слишком восхищалась.
— Вы слишком суровы к самому себе. — Они почти достигли вращающихся дверей, когда она внезапно вспомнила и остановилась. — Мне надо завернуть к стойке портье.
— Хорошо. — Он повернулся и пошел назад по коридору. — А что?
— Надо оставить письмо Джованни.
Ее беззаботное признание ударило его с силой железного кулака. Поскольку они только что расстались, то, вероятно, содержание письма может быть интимного свойства.
Чего удивляться? На какую женщину не произвело бы впечатление внимание Джованни, а он был просто сверхвнимателен к Марго.
Настолько внимателен, что один или два раза был на волосок от необходимости впоследствии обратиться к дантисту. Лишь невероятные усилия Брюса по укрощению своего темперамента спасли его от столь печального исхода.
Портье наблюдал за ними из-за стойки. Когда он разглядел Марго, его улыбка засияла подобно полуденному солнцу.
С неподдельным энтузиазмом он спросил:
— Чем могу вам помочь?
Марго открыла сумочку и вынула ключ.
— Не могли бы вы передать это мистеру Джованни Марчелло? — Она подвинула ключ поближе к портье. — Он в номере 1209. Скажите ему, пожалуйста, что леди очень благодарна, но ключ ей не понадобится.
С этими словами она снова взяла Брюса под руку и направилась к выходу из гостиницы.
Брюсу оставалось лишь молчаливо смотреть на нее, поскольку способность говорить его оставила. На секунду ему захотелось вернуться и удавить Джованни. Негодяй попытался назначить Марго свидание прямо у него под носом.
— Он дал вам ключ от своего гостиничного номера? — наконец выдавил он.
Голос Брюса не обманул ее, она понимала, что он готов взорваться.
— Ну да, — сказала она, как будто речь шла о безделице, не стоящей внимания, а не о наглом непристойном предложении.
Гнев его с трудом угасал. Вместо того чтобы подниматься на лифте в комнату Джованни, она здесь, с ним. Причин для ревности нет. Свой выбор она сделала.
— Но вы не купились на его посулы.
Будто бы это не очевидно. Ее зубы сверкнули.
— Ни в коем случае.
Пропуская ее вперед, он неотрывно следовал за нею.
— Что он говорил?
Марго обернулась, невзначай коснувшись его щеки.
— Вам будет неприятно слушать.
Пожалуй, верно. Достаточно знать, как она ответила. Не стоит искать причин для дополнительного раздражения. Гнев ослепляет.
Брюс попросил подошедшего слугу подогнать машину.
— Хотите куда-нибудь поехать? — неожиданно вырвалось у него. По ее лицу он понял, что застал ее врасплох. — Потанцевать. — Это первое, что пришло ему в голову.
Ей было смешно и немного неловко.
— Я думала, что мы потому и ушли. Из-за того, что вы устали от танцев.
— Нет, — возразил он. — Я устал от созерцания вас, танцующей с Джованни. И еще от его надоедливого внимания к нам, когда мы танцевали вдвоем. — Брюс обнял ее за плечи, не потому, что хотел подчеркнуть свое право обладания, а... так, казалось ему, было правильно. — Я хочу держать вас в своих объятиях, не опасаясь, что всякую минуту мне постучат по плечу. — Он вгляделся ей в лицо. — Если только вы не устали.
Если усталость и была, то она исчезла без следа. Марго покачала головой, сережки в ушах сверкнули, глаза тоже.
— Дорогой, я могу танцевать до зари.
И он поверил.
Все произошло очень быстро. Как только Джованни подписал договор о слиянии двух компаний за океаном, день открытия флорентийского отделения окончательно определился.
Брюс был поставлен перед фактом, что на завершение всех домашних дел у него не более двух недель.
Почти ничего.
Он твердил себе, что на самом деле ему требуется всего один вечер. Правильная обстановка и правильный подход.
И правильный ответ.
Поставив намеченную цель, он не собирался сворачивать с пути. Запустил механизм подготовки. Звонил, делал покупки.
Он давно уже не рисковал, пускаясь в авантюры, касающиеся личной жизни.
В машине Брюса из CD-проигрывателя неслись нежные, романтические мелодии из старых
