Она никогда не поцелует его в щеку своим влажным ротиком, никогда не скажет ему: «Я люблю тебя, папочка!», а это многого стоит, поверьте мне.
— Верю, — признался он.
Он больше не чувствовал усталости, ему нравилось слушать эту женщину.
— Вы говорите так, будто действительно счастливы быть матерью.
— Сверх всякой меры.
— А как же карьера? Как же успех?
Клэр поморщилась. Возможно, когда-нибудь он поймет.
— Вы не слышали? Я счастлива. У меня замечательная дочь. Это и есть настоящий успех, мистер Квотермен, — она указала на Либби, — а вовсе не продвижение по служебной лестнице.
Она намекает на него. На какое-то мгновение ему показалось, что они сблизились, но он ошибся.
— Это вы так думаете.
— Да. Хотелось бы, чтобы и вы так думали. — Она встала. — Что ж, нам с Либби пора домой, уже поздно.
Он немедленно вскочил с дивана.
— Вы уходите?
Она рассмеялась:
— Я буду в соседнем доме. Запишите мой телефон. Звоните, если понадоблюсь.
Он посмотрел ей в глаза:
— В этом нет необходимости.
— Вы уверены? — удивилась она.
Он с трудом справился с внезапно охватившим его желанием заключить ее в свои объятия.
— Да. Ты нужна мне. Здесь. Сейчас.
От его слов у нее почему-то закружилась голова и засосало под ложечкой. Она опустила ресницы.
— Мистер Квотермен, мы едва знакомы.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эвану понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Клэр удивленно смотрела на него, и этот взгляд заставил его забыть, что он хотел сказать. Он словно тонул в ее прекрасных голубых, сводящих с ума глазах.
Внезапно он запаниковал: Рэйчел спала, но кто знает, как долго это продлится.
— Послушай, — хрипло начал Эван, — я не смогу остаться с ребенком один, у меня недостаточно опыта.
Он положил руку на плечо Клэр, а потом, осознав, что делает, вздрогнул и густо покраснел.
Она вспомнила, как несколько лет назад сама возвращалась домой из больницы с крохотной Либби на руках и какой потерянной и опустошенной себя чувствовала. Ей было так плохо, что, казалось, ничто на свете не могло ее порадовать. Но время шло, и раны затягивались.
Клэр улыбнулась и решительно поглядела на него:
— В первый раз всем сложно.
Возможно, ей следует остаться и помочь ему. Но почему-то хотелось доказать этому мужчине, что не все будут выполнять то, что он приказывает. Впрочем, он по крайней мере пытается что-то сделать, тогда как Джек просто сбежал.
— Не волнуйся, у тебя все получится.
Черт возьми, она должна чувствовать себя виноватой из-за того, что оставляет неопытного, беспомощного мужчину одного с маленьким ребенком на руках. Ее моральный долг — помочь ему.
А может, она хочет поиграть с ним, посмотреть, как он будет мучиться? Пусть так! Эван расправил плечи и выпрямился, как заключенный перед казнью.
— Ты представляешь, насколько это будет… ужасно для меня? — спросил он и взглянул на Рэйчел.
Ребенок лежал тихо. Только бы он проспал до утра. Никакая сила не заставит его подойти к кроватке, пока глазки Рэйчел закрыты.
— Справишься, — приободрила Эвана Клэр.
Они оба сильно устали. К тому же Клэр боялась, что, если он еще раз попросит ее остаться и посмотрит на нее своими печальными зелеными глазами, она уступит. А она не могла. Из-за этого мужчины и его ребенка она потеряла два дня. В конце концов, у нее своя жизнь, и настало время к этой жизни вернуться.
Она подошла к дочери и слегка потрясла ее за плечо.
— Пойдем, Либби, — зашептала она, чтобы не разбудить спящую Рэйчел, — нам пора.
Девочка вскочила. Клэр взяла ее за руку и увлекла к выходу.
— Мы можем взять Рэйчел с собой? — неуверенно спросила Либби.
— Нет, не можем, — спокойно объяснила Клэр. — Теперь о ней будет заботиться мистер Квотермен.
— Он? — засомневалась Либби.
«Вот-вот, я тоже в этом сомневаюсь», — мысленно поддержал маленькую соседку Эван. Даже четырехлетний ребенок заметил, что у него нет опыта. Так почему мать такого гениального ребенка не может понять этого?
Он взглянул на Клэр в надежде, что она смягчится.
— У него все будет в порядке, — сказала та и потащила упирающуюся Либби к двери.
— Я совсем не устала, мама. Почему мы не можем остаться и помочь мистеру Квотермену?
Да, не могли бы вы помочь мистеру Квотермену? — подумал Эван и как можно более жалобно посмотрел на Клэр. И хотя он дал себе слово, что не станет унижаться…
— Останьтесь, а? — тихо попросил он.
Но Клэр была непреклонна. Он стелется перед ней, хотя она ему даже не нравится.
Уже в дверях она обернулась:
— Может, все-таки запишешь мой телефон?
Зачем? Она наверняка не ответит на его звонки.
— Давай, — вздохнул он и записал номер.
Он напоминал ей ребенка, который изо всех сил притворяется, что боится темноты, только потому, что хочет, чтобы родители побыли с ним подольше. Повинуясь какому-то непонятному импульсу, Клэр поднялась на цыпочки и поцеловала Эвана в щеку.
Эван ошеломленно повернул голову, и… на мгновение их губы соприкоснулись. Клэр отпрянула и залилась краской. Вопреки ее желанию это произошло. Бессознательно она провела кончиком языка по своим губам.
— Ты справишься, — прошептала она.
— Да, — так же тихо ответил он.
Он надеялся, что справится. Но сейчас его голова была занята другим. Когда ее губы на секунду прильнули к его губам, ему показалось, что через него пропустили двести вольт, так велико было желание. Нет, не может быть. Он попытался проанализировать случившееся.
— Ты меня поцеловала? — спросил Эван. Или у него слишком разыгралось воображение?
— В щеку, наудачу, — быстро объяснила она. — А ты подпрыгнул.
Все происшедшее — ужасная ошибка. Просто ошибка. Естественно, она не собиралась его целовать, а он ее — тем более. Тогда почему он разочарован?
«Я устал, — сказал он себе, — и ничего больше».
— Сегодня был тяжелый день, — пробормотал Эван.
