– Ты когда-нибудь совершала смелый поступок, Кел, по-настоящему смелый?
Левой рукой он уперся в кожаное сиденье, а пальцы правой играли ее волосами. Любой, кто видел их, не усомнился бы, что между ними происходит интимный разговор.
– Разумеется.
– Когда?
– Когда приехала на твое ранчо.
– Нет. Я имею в виду что-нибудь особенно дерзкое.
Он словно выпытывал у нее какую-то тайну.
– К чему ты клонишь?
Гейб наклонился еще ближе, его правая рука продвинулась повыше, а кончики его пальцев гладили и возбуждали ее.
– Я помню это утро, – прошептал он ей на ухо, помню, что ты тогда ощущала. Это было невероятно. Я снова этого хочу. – Кончики его пальцев коснулись ее бедра, и ее кожа покрылась испариной. – Откройся мне, тигрица!
– Нет! – Келли не могла поверить, что он вот так трогает ее, да еще на людях!
– Оглянись! Никто на нас не обращает внимания. – Посмотрев в зал, она убедилась, что он прав. – Здесь так уединенно. – Кончики его пальцев скользнули к тонкой ткани ее трусиков.
– Габриэль!
Он чуть слышно прошептал:
– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, не дыша, глубоким голосом. – Он чувствовал ее влажное тепло и соблазнял ее пересечь грань, отделяющую безопасность от риска. – Откройся мне!
Келли тяжело дышала.
– Нет, не двигайся. Посмотри на меня, – потребовал он, и она послушалась.
– Я чувствую, что ты меня хочешь. В зале, где полно людей, ты так возбуждена, что не можешь с этим совладать. Ты знаешь, что это для меня значит?
Келли быстро закрыла глаза, провела рукой по его ноге и вся сжалась. Она знала, что это значит: его желание с каждой секундой становится еще сильнее.
Официантка, принесшая им напитки, натянуто улыбнулась, бросила мимолетный взгляд на затылок Гейба и удалилась.
– Видишь? Шшш, – прошептал он. – Улыбайся!
– Не могу, – ответила Келли, задыхаясь. Кровь ударила ей в голову, мысли путались. Стучали тарелки, посетители подзывали официантов, смеялись, где-то в дальнем углу ресторана заплакал ребенок, но Келли не воспринимала ничего, кроме человека, сидевшего рядом с ней, и его пальцев, которые касались самых интимных уголков ее тела. Это было самое эротичное, возбуждающее и, наверное, самое дерзкое, что она когда-либо совершала.
– Посмотри на меня! – Он смотрел на нее, тяжело дыша. – Я хочу попробовать тебя здесь, прижать к себе, прижаться к тебе губами!
Она сдержанно и приглушенно застонала, прижавшись к нему и схватившись обеими руками за пояс его джинсов. Ее губы приоткрылись, чуть заметно задрожали и слились с его губами. Келли учащенно дышала. Его прикосновение ослабло, держа ее на пределе желания. Он изучал ее своими светлыми, сверкающими, довольными глазами.
– Милая, – тихо и медленно произнес он. Келли закрыла глаза. Краска залила ее лицо. Он медленно убрал руку и взял салфетку с колен. Его взгляд ласкал ее.
– Дерзкая!
Келли быстро отпила из стакана и подняла на него глаза.
Гейб коснулся губами ее виска, его рука под скатертью скользнула по ее животу и принялась ласкать бедро девушки.
– Хочешь снова?
– Ты серьезно? – чуть слышно вскрикнула Келли.
– Я до тебя только дотронулся! – Пауза. – А теперь хочу тебя попробовать!
Она задохнулась, и Гейб, невесело усмехнувшись, решил, что пора сделать перерыв. Он отодвинулся от нее и тихо застонал.
Ему было больно. Она видела, как он возбужден, и его возбуждение сжигало ее. Келли пыталась собрать все свое достоинство, но не могла думать ни о чем, кроме последних нескольких мгновений.
Вернулась официантка и поставила перед ними заказанные блюда.
– Вареные яйца в тесте, поджаренное рубленое мясо с луком и грибами и колбаса. – Келли взяла вилку. – И все за поразительно низкую цену в пять долларов девяносто пять центов. – Она попробовала, и улыбка ее тут же погасла.
Гейб тихо хмыкнул.
– Вкус специфический, да?
Келли с усилием проглотила и запила съеденное из стакана.
