Они позвонили в полицию из квартиры Уолтера Фрейзера, подождали там, пока двое полицейских осматривали ее квартиру.
– Они никого не найдут, – уверенно произнесла Джесс, в то время как Уолтер наливал ей стакан чая и просил выпить его. – Он давно удрал.
– Вы говорите так, как будто знаете взломщика, – прокомментировал ее слова Адам.
– Знаю, – кивнула она и кратенько рассказала о Рике Фергюсоне. – Уолтер, вы не слышали, поднимался ли кто-нибудь по лестнице? – спросила Джесс. – Не видели ли кого-нибудь подозрительного?
– Видел только вашего приятеля, – ответил Уолтер, мигнув в сторону Адама, опуская свое полное туловище в глубокое кресло, обтянутое зеленым бархатом.
Джесс взглянула на Адама.
– Он толкался тут на улице, – продолжал Уолтер. – Думаю, что дожидался вас.
– А что вы можете сказать о музыке? – быстро спросил Адам. – Вы не заметили, когда увеличили громкость?
– Ну, большую часть дня меня дома не было, – сказал им Уолтер, его взгляд перебегал с предмета на предмет, как бы отслеживая события этого дня. – А когда я вернулся домой, то музыка уже грохотала во всю. Мне это показалось странным, но я подумал, что мне не пристало жаловаться. К тому же передавали воскресную мелодичную музыку, которую было довольно приятно слушать.
– Вы не слышали, чтобы кто-нибудь ходил у вас над головой? – спросила Джесс.
– Даже если я и слышал, то принимал это за ваши шаги. – Он дружески потрепал ее по руке. – Пейте свой чай.
Полицейские задали такие же вопросы, получили такие же ответы. В квартире Джесс они никого не обнаружили. В других комнатах вроде бы тоже ничего не тронули.
– Вы уверены, что сами не оставили окно открытым? – спросила одна из полицейских, молодая женщина с короткими рыжими волосами и прыщеватым лицом. Она держала наготове ручку и блокнот, готовая тут же записать ответ Джесс.
– Абсолютно уверена.
– А относительно приемника и клетки с птицей, не могло ли случиться?..
– Исключается! – раздраженно бросила Джесс.
– Мы можем кого-либо послать, чтобы поискать отпечатки пальцев, – предложил более старый полицейский по имени Фрэнк Метула.
– Не беспокойтесь, Фрэнк, – сказала ему Джесс, думая, что он здорово поседел с тех пор, как она видела его в последний раз. – Он не оставил никаких отпечатков пальцев. – Джесс рассказала им о своих подозрениях и о том, что выдан ордер на арест Рика Фергюсона.
– Не хотите ли вы установить полицейское наблюдение этой ночью за вашим домом? – спросил Фрэнк.
– Я уже и так нахожусь под наблюдением, – пояснила им Джесс. – Мой бывший муж нанял сыщика для этой цели.
– Он ведет наблюдение за домом? – спросил Адам.
– К сожалению, нет. Он ведет наблюдение за мной, ходит за мной. Поэтому он ничего не видел, что здесь происходило.
– Примерно через каждые полчаса мы будем здесь проезжать, – сказал Фрэнк Метула.
– Он сюда больше не заявится, – высказала предположение Джесс. – Во всяком случае сегодня.
– Я останусь с ней, – произнес Адам голосом, не допускавшим возражений.
– Относительно этого пистолета, что лежит в ночном столике возле вашей кровати, – заметила женщина-полицейский. – Полагаю, что у вас имеется на него разрешение?
Джесс ничего не ответила. Молодая женщина-полицейский последовала за своим старшим партнером к входной двери.
Она лежала на своей кровати в объятиях Адама.
Несколько раз она засыпала, погружаясь и снова выходя из странных, беспокойных сновидений, где все было больших размеров, чем в реальной жизни, и все было не тем, чем казалось. Сновидения исчезали сразу же, как только она раскрывала глаза. Всякий раз, когда она шевелилась, она чувствовала, как ее еще плотнее сжимают руки Адама.
После отъезда полиции она вместе с Адамом вернулась в свою квартиру, спотыкаясь, прошла в спальню и повалилась, не раздеваясь на кровать. Не было нащупывания пуговиц, попыток добиться романтической близости. Они просто лежали, обняв друг друга. Джесс иногда закрывала глаза, а раскрывая их, видела, что Адам смотрит на ее.
– Что? – спросила она, садясь на кровати, протирая сонные глаза, откидывая обеими руками волосы со своего лица.
– Я думал, как вы прекрасны, – произнес он, и Джесс чуть не рассмеялась.
– На мне нет никакого макияжа, – возразила Джесс, – я весь день не снимала тренировочный костюм и почти весь вечер проплакала. Разве можно после этого говорить о моей красоте?
– А разве это не так? – воскликнул он в свою очередь, нежно поглаживая ее по спине.
Джесс выгнула спину, плотнее прижавшись к его рукам.
– У меня в ушах продолжает звучать марш этих дурацких тореадоров, – сказала она, намекая на музыку,
