доносившуюся из радиоприемника, когда они впервые вошли в квартиру. – Как ни странно, но мне никогда не нравилась опера «Кармен».
– Вот как?
– Еще одна спесивая женщина, которая не отвечает на желания мужчины, и ее убивают. Я часто сталкиваюсь с этим в процессе своей работы.
Опытные пальцы Адама массировали ей спину.
– Попытайтесь сейчас больше об этом не думать. Просто расслабьтесь. Попытайтесь уснуть.
– Если хотите знать, я проголодалась, – произнесла Джесс, к своему собственному удивлению. – Не могу просто поверить, что чтобы ни происходило, я испытываю голод.
– Хотите, чтобы я приготовил вам один из моих фирменных омлетов?
– Слишком много хлопот. А что, если бросить несколько кусочков замороженной пиццы в микроволновую духовку?
– Звучит прекрасно.
Она поднялась, оттолкнувшись от кровати, и зашаркала на кухню, мысленно услышав, как мать советует ей поднимать повыше ноги во время ходьбы. Адам последовал за ней на кухню, когда она открыла дверцу холодильника и вынула оттуда пакет с замороженной пиццей.
– Мне достаточно одного кусочка, – предупредил он ее.
Джесс положила три небольшие куска пиццы на тарелку, почувствовала, как руки Адама обнимают ее за талию. Она нежно оперлась на его грудь, уверенная, что он не позволит ей упасть. Она почувствовала, как он целует ее волосы, шею, край щеки. Медленно, неохотно она высвободилась из его объятий, понесла тарелку с пиццей в микроволновую духовку, открыла дверцу.
Тут же она почувствовала, как гигантская волна отвращения захлестнула все ее существо, вызвала тошноту, угрожая перевернуть все ее внутренности. От изумления она раскрыла рот, невольно поднесла ко рту руку, с ужасом глядя на открывшуюся ей картину.
Маленькая канарейка мертвым комочком лежала на боку, тонкие ножки взметнулись вверх, желтые перышки обуглились и почернели, глазки остекленели.
– О Бог мой! – зарыдала Джесс, согнувшись пополам, от подступившей тошноты закружилась голова, затряслись ноги.
– Что такое? – спросил Адам, кинувшись к ней и подхватывая ее, прежде чем она упадет.
Джесс открыла рот, но ничего не смогла вымолвить. В следующее мгновение ее вырвало прямо на пол.
Глава 23
Она проснулась от запаха свежесваренного кофе.
Адам сидел в ногах ее кровати, протягивая ей полную кружку черного кофе.
– Я не был уверен, что вы захотите что-то съесть, – произнес он, извиняюще пожимая плечами, – поэтому из еды ничего не приготовил.
Джесс приняла из его рук кружку, сделала большой глоток, пополоскала кофе во рту, пытаясь отделаться от неприятного ощущения, которое все еще оставалось. Она смутно припоминала, что Адам умыл ее, снял с нее грязную одежду, надел ночную рубашку, настоял на том, чтобы она легла, уложил ее в кровать.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Как будто меня сбили поездом, – сказала Джесс. – Как будто кто-то вышиб из меня все внутренности.
– Кто-то поступил именно так, – напомнил он ей.
– О Господи! – простонала Джесс. – Мой бедный Фред. – Рыдание застряло в ее горле, она смотрела на свои руки, которые начали дрожать. Адам взял их в свои, чтобы успокоить ее, кружку с кофе он поставил на ночной столик рядом с ней. – Ну и ночка выдалась, – заметила Джесс, горько улыбаясь. – Я хочу сказать, было ли у вас что-нибудь похожее на минувшую ночь? Вы приглашаете женщину на ужин и тут же попадаете на допрос к полицейским и вынимаете поджаренную канарейку из микроволновой духовки. – Джесс прикусила губу, чтобы остановить опять подступившие слезы. – Я уж не говорю о том, что ваша избранница всего вас облевала.
– На самом деле в меня вы не попали, – тихо сказал он.
– Правда? Вы, наверное, оказались единственным, в кого я не попала.
– Возможно.
– О Господи, только подумать, что вам пришлось убирать все это...
– Все это давно сделано.
Джесс смотрела на него с глубоким чувством благодарности, которое было явно написано на ее лице.
– А Фред? – прошептала она.
– Я позаботился о нем, – ответил просто Адам.
Несколько секунд Джесс молчала, ее всхлипывания были единственными звуками, раздававшимися в квартире.
– Со мной не соскучишься, – наконец заговорила она, смахивая слезы тыльной стороной руки. – Не оставляйте меня одну.
