не мог отделаться от старомодного принципа: спать с невестой только после того, как сделаешь предложение. Она — Делани Лайтфилд, не какая-то футбольная фанатка. Правда, они встречаются всего полтора месяца, но всем окружающим, кроме Боди, разумеется, очевидно, что они идеально друг другу подходят, так зачем ждать.
Да, но как он может сделать предложение без кольца?
На секунду мелькнула мысль попросить Аннабел выбрать кольцо, но даже он понял, что это уж слишком. Есть вещи, которые нужно делать самому.
Движение снова затормозилось. Он опаздывает на одиннадцатичасовую встречу.
Хит раздраженно забарабанил пальцами по рулевому колесу.
Да и как делать предложение, не упоминая о любви?
Новые трудности!
Ну, с этим он как-нибудь справится. А пока нужно придумать, что делать с кольцом. Она как-то высказывала вполне определенные суждения о бриллиантах, и он подозревал, что его философия «чем больше, тем лучше» может не соответствовать ее образу мыслей аристократки. Она захочет что-то небольшое, но с прекрасной огранкой. Да… и что-то там было насчет цветности. Откровенно говоря, ему все равно, что один бриллиант, что другой: все одинаковые.
Машины по-прежнему стояли. Хит еще раз все обдумал, вытащил сотовый и набрал номер. Как ни странно, вместо автоответчика трубку сняла Аннабел.
Разговор был коротким, но она явно не хотела с ним общаться и орала так, что, несмотря на гудки клаксонов, ему пришлось держать трубку подальше от уха.
— Что?! Что я должна сделать?!
Аннабел ворвалась в дом, хлопая дверями шкафчиков и пнув корзинку для мусора. Нет, неужели она влюбилась в такого полного и законченного идиота?! Этот кретин попросил ее посмотреть обручальное кольцо для Делани! Что за дерьмовый день! Не говоря уже о том, что недели через две ее семейка приезжает праздновать день рождения, так что будущее тоже выглядит довольно мрачным.
Она схватила жакет и ушла гулять. Может, солнечный октябрьский денек немного поднимет настроение?
Говоря по правде, сейчас она должна быть на седьмом небе. Мистер Броницки и миссис Валерио решили съехаться.
— Мы хотели бы пожениться, но не можем себе этого позволить, поэтому будем жить вместе. Это только немногим хуже, — пояснили они. Мало того, назревал первый брак, устроенный Аннабел. Жанин и Рей Фидлер, похоже, влюбились.
Аннабел была так счастлива за подругу, что даже улыбнулась. Как только Рей избавился от своего зачеса, его взгляды на жизнь тоже претерпели изменения к лучшему, и он оказался приличным парнем. Жанин боялась, что его оттолкнет вид ее изуродованной груди, но он считал ее самой красивой в мире женщиной.
У Аннабел были и другие причины для радости. Похоже, между Эрни Марксом, застенчивым директором школы, и Венди, жизнерадостной архитекторшей, все было как нельзя серьезнее. Она отговорила Мелани от увлечения Джоном Пейджером. И благодаря истории Хита и Делани ее бизнес рос как на дрожжах. Наконец, в банке скопилось столько денег, что ей стоило бы подумать о новой машине.
Но вместо этого она думала о Хите и Делани. Как он мог быть так слеп? Несмотря на прежние убеждения, Аннабел теперь знала, что Делани — вовсе не та женщина, которая сделает его счастливым. Слишком воспитанная, слишком сдержанная. Слишком совершенная.
Кольцо лежало в кармане Хита, но язык почему-то не слушался. Глупо. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не терялся, а тут вдруг такой облом!
Сегодня днем он послал секретаря купить кольцо, которое выбрал две недели назад, как только вернулся из Денвера. Он и Делани только что съели ужин, обошедшийся ему в пятьсот долларов, в «Чарли Тротгере». Освещение было приглушенным, музыка — тихой, атмосфера — расслабляющей. Оставалось только взять ее за руку и произнести волшебные слова: «Вы сделаете мне честь, согласившись стать моей женой?»
Он решил обойти всю эту тягомотину с любовью, заверив, что в восторге от ее ума и внешности. Кроме того, он определенно любил играть с ней в гольф. Но больше всего любил ее манеры, лоск, ощущение того, что она благотворно на него влияет. Если же Делани станет донимать его насчет любви, можно всегда сказать, что он обязательно полюбит ее в будущем, после того как они поженятся и станет понятно, что это навсегда. Но Хит почему-то был почти уверен, что она воспримет эту идею с таким же оптимизмом, как он сам, поэтому будет лучше увернуться от прямого ответа.
Интересно, будут ли у нее слезы на глазах, когда он протянет кольцо? Возможно, нет. Она не настолько эмоциональна, что тоже говорит в ее пользу. Ну а потом они отправятся к нему домой и отпразднуют помолвку в постели. Он сделает все, чтобы действовать как можно медленнее. И уж точно не станет гнать, как с Аннабел.
Черт, но как же это было хорошо!
Хорошо, но несерьезно. Заниматься любовью с Аннабел было безумием, волнующим, несомненно, страстным, но все же эпизодом. Эпизодом, незначительным в его жизни, о котором он так часто думал только потому, что не мог его повторить, а запретное, как известно, всегда притягивает больше разрешенного.
Хит нервно потеребил синюю бархатную коробочку цвета яйца малиновки. Ему не особенно нравилось выбранное кольцо: бриллиант чуть больше карата весом, поскольку Делани не любила ничего броского в отличие от Хита, тем более что речь шла о кольце, которое он наденет на палец будущей жене. Но в конце концов, не ему же носить этот жалкий огрызок, так что он держал свое мнение при себе.
Ладно… пора начинать. Сказать нужные слова, тщательно обходя тему любви, подарить ей гребаное кольцо и сделать предложение. А потом отвезти ее к себе и скрепить сделку.
В кармане завибрировал сотовый, лежавший рядом с коробочкой. Аннабел строго-настрого приказала ему не отвечать на звонки в присутствии Делани, но какая разница: ей все равно придется привыкать, когда они поженятся.
— Чампьон, — откликнулся он, бросив на будущую жену извиняющийся взгляд.
Голос Аннабел шипел в трубке, как протекающий радиатор.
— Немедленно поезжай ко мне.
— У меня… вроде как самый разгар…
— Плевать мне на твой разгар, даже если ты в Антарктиде. Тащи сюда свою жалкую задницу.
В трубке послышался мужской бас… да нет… гомон целой толпы. Что там у нее? Хит насторожился.
— Ты в порядке?
— А что, со стороны кажется, что я в порядке?
— Ты зла, как сто чертей. Но она уже повесила трубку.
Полчаса спустя он и Делани спешили по дорожке к крыльцу Аннабел.
— Она по натуре не истерична, — то и дело повторяла Делани. — Что-то, должно быть, действительно неладно.
Он объяснял, что Аннабел была скорее взбешена, так что истерикой там и не пахло, но само понятие «ярость» казалось абсолютно чуждым Делани, что не предвещало в будущем ничего хорошего, особенно в те моменты, когда ему приходилось смотреть, как «Соке» проигрывают очередную игру.
— Похоже, у нее что-то вроде вечеринки, — заметила Делани, нажимая кнопку звонка. Но в доме наяривал оглушительный хип-хоп, так что ответа они не дождались. Тогда Хит просто толкнул дверь.
Зрелище, представшее их глазам, было поистине грандиозным. Шон Палмер и с полдюжины его товарищей по команде «Беарз» с удобствами расположились в приемной Аннабел, что само по себе вряд ли могло вызвать тревогу, но через открытую кухонную дверь он заметил еще одну компанию игроков, на этот раз из «Старз». Офис Аннабел, очевидно, показался футболистам нейтральной территорией, и если игроки соперничавших команд и не общались в прямом смысле слова, то по крайней мере смотрели друг на друга из противоположных углов, в то время как Аннабел стояла посреди арочного входа. Хит отлично понимал, почему она занервничала. Ни одна команда не могла забыть прошлогоднего, весьма спорного матча, давшего «Старз» шаткую победу с крайне слабым перевесом над соперниками. Интересно, какая часть ее
