Дом оказался большим и очень красивым двухэтажным зданием, на белом фасаде которого сияло несколько огромных окон. Войдя внутрь, Патриция поняла их назначение. Они не только пропускали в жилье свет и воздух, но и украшали его. Дом стоял на высоком холме, и из окон открывался великолепный вид на море, так что изнутри они напоминали живые картины в рамах.
Патриция даже забыла про боль и усталость, так ей захотелось сразу осмотреть весь дом. Первым делом она, опираясь на костыли, добралась до просторной кухни. Там ее встретила миссис Стейн, экономка, помогавшая готовить еду, когда у Рональда Флетчера были гости. Она с приветливым видом протянула Патриции руку и сказала:
— Счастлива с вами познакомиться, мисс Лейн. Вряд ли вы помните, но моя дочь Барбара однажды послала вам письмо — она ваша большая поклонница — и вы даже ей ответили. Представляю, как она обрадуется, когда узнает, что вы гостите у мистера Флетчера. Не хочу показаться навязчивой, но мы живем совсем рядом и, возможно, вы будете не против, если я как-нибудь приведу Барбару с собой. Она будет просто счастлива поговорить с вами и показать вам здешние места.
Патриции миссис Стейн показалась очень милой дамой, и она собиралась продолжить беседу, но успела только ответить, что, конечно, будет не против, как вошел Рон. Он предложил ей осмотреть подвал, где было установлено спортивное оборудование.
— Мы хорошо подготовились к вашему приезду, — сказал он, помогая ей спуститься с лестницы. — Все тренажеры приведены в порядок, и я думаю, что вы сможете начать занятия уже через неделю. Вас ждут упражнения для пресса, квадрицепсов, подколенных связок и, конечно, для коленей. Вот это, — он показал на один из аппаратов, — установка «Наутилус», а вон тот агрегат называется «Цибекс». Они предназначены для укрепления мышц ног и живота. Остальное, думаю, вам знакомо.
Он улыбнулся и прибавил:
— Вам тут скучать не придется. Вы будете гулять, кататься на велосипеде, плавать, бегать по пляжу. Вы в этом сомневаетесь? — спросил он, увидев недоверчивое выражение на лице Патриции. — Поверьте мне, с такими тренажерами вы уже недели через три сможете, не уставая, бегать вверх и вниз по лестнице.
— Сейчас меня утомляет один их вид, — призналась Патриция, оглядывая комнату. Ее глаза опытного спортсмена подсказывали ей, что здесь она будет не просто преодолевать физические последствия травмы. Она поняла, что Рон действительно намерен помочь ей вернуть хорошую спортивную форму и подготовиться к серьезным выступлениям.
— Этот дом… — начала она, — не поймите меня неправильно, мне он очень понравился, но все же он кажется мне каким-то…
— Каким-то нежилым? — закончил Рон фразу. — Боюсь, что вы правы. Я приобрел его три года назад просто потому, что мне он тоже очень понравился. Я был здесь по делам, случайно проезжал мимо и увидел его — он продавался за бесценок. Я купил его, поддавшись какому-то порыву — не смог устоять перед великолепием морского пейзажа, который видно из окон. В общем, теперь мне приходится содержать одновременно и этот дом и квартиру в Монтгомери. Сам я постоянно здесь не живу и, конечно, мне одному такой большой дом и не нужен. Надо бы его продать, да не могу, не решаюсь расстаться с такой красотой. Так что я как буриданов осел — не могу от него отказаться, но не могу и жить здесь постоянно и сделать его уютным. Я надеюсь, что ваше присутствие поможет решить эту задачу. А уж когда Дженнифер приедет, я думаю, он наконец станет похож на самое настоящее человеческое жилище.
По лицу Патриции промелькнула тень, и Рон спросил участливо:
— Скучаете по дочке?
Патриция только кивнула.
— Я уверен, что Анжела и мисс Темпл хорошо о ней заботятся. И что ей весело в компании с Элис, Сандрой и Кэти.
— Откуда вы знаете, как зовут ее подруг? — удивилась Патриция.
Рон рассмеялся.
— Да Дженни сама мне и сказала. Пока вы лежали без сознания, она очень нервничала, и мне хотелось ее отвлечь, а о чем говорить с незнакомой девочкой младшего школьного возраста, как не об одноклассниках и учителях? Что вы, я теперь знаю почти все о мисс Темпл. О том, например, что она была стюардессой и, что однажды их самолет попал в ураган. И о том, что она «очень строгая по математике, но добрая по чтению».
Патриция улыбнулась — он довольно похоже подражал интонациям ее дочери. Да, подумала она еще раз, он действительно был с Дженни очень ласков и добр, если она так доверчиво стала рассказывать ему о себе, да еще в такой напряженный момент. Теперь его обещание научить девочку ездить на лошади уже не казалось ей таким безответственным.
— Дженни сказала, что она — настоящая красавица, — услышала она слова Рона.
— Кто? — удивилась Патриция, уже забыв, о ком шла речь.
— Мисс Темпл, конечно, — ответил он.
— Ах, да, — пробормотала Патриция. — Да, вы знаете, она действительно очень красива. Если хотите, я попрошу дочку вас представить, когда вы будете в наших краях.
— О, нет, благодарю, — отозвался Рон. — Уверяю вас, я не могу пожаловаться на недостаток женщин в моей жизни. Что же касается Дженни…
— Да уж, с нами у вас забот прибавится, — засмеялась Патриция, а сама решила, что, судя по отсутствию уюта в доме, он — типичный холостяк, слишком занятый и независимый, чтобы заводить семью. Он без сомнения привлекает женщин внешностью, манерами и деньгами, думала Патриция, да и сам, конечно, далеко не женоненавистник. Но, видимо он привык не отдавать явного предпочтения ни одной из своих знакомых и не подпускать никого слишком близко, чтобы не брать на себя ответственность.
— Ладно, пойдемте, — сказал Рон, видя, что она просто падает от усталости, — я провожу вас в вашу комнату. После того, как вы вздремнете, можете позвонить домой и сказать, что благополучно добрались. А потом мы пообедаем.
У Патриции уже не было сил рассматривать спальню. Она только отметила, что неяркие шторы были предусмотрительно задвинуты, и в комнате царили приятный полумрак и прохлада. Потом она улеглась на огромную роскошную кровать и закрыла глаза. Уже в полусне девушка чувствовала, как Рон, бережно прикасаясь к ее больному колену, делает ей перевязку, а потом накрывает одеялом.
Когда он встал, чтобы уйти, Патриции вдруг захотелось посмотреть на него и она приоткрыла глаза. Блаженство покоя привело ее в лирическое состояние духа, и она в который раз, но теперь с восхищением, отметила, что он очень строен и красив, и что от него исходит успокаивающая сила и уверенность. Даже в минуты крайней слабости и подавленности она чувствовала, как эта уверенность заражает ее.
Рон собирался вылечить ее, помочь ей снова встать на ноги, и она знала, что он не сдастся, пока не добьется своего, и что его нисколько не волнуют неутешительные прогнозы доктора Майера. Конечно, он старался прежде всего для того, чтобы она смогла выполнить нужную ему работу, но одновременно он почему-то заботился и о ней самой, думал о ее будущем, хотел, чтобы она вернулась в большой спорт и смогла играть даже лучше прежнего. Все это напоминало странный каприз, но при этом Патриция уже не могла не доверять ему, ведь он был единственным человеком, предложившим ей реальную помощь и внушившим надежду на будущее. Неожиданно появившись в ее жизни, он теперь все больше и больше заслонял собой ее старый, уютный мир, одновременно открывая ей новые, незнакомые и даже головокружительные перспективы. Она не успела заметить, как он непонятным образом стал ей совершенно необходим.
Решив, что Патриция уже крепко спит, Рон с улыбкой вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.
5
— Вверх… Вниз… Отлично. Еще раз… Больно?
