выплюнула в лицо Финну:
– Я проклинаю кристалл, я проклинаю тебя!
– Нет времени! – прохрипел Финн. – Уходи!
– Ты уничтожил во мне остатки веры, милосердия. Я думала, что могу отличить ложь от правды. Больше никогда не смогу доверять незнакомцу. Никогда не прощу тебя за это!
Её ненависть обожгла Финна. А потом, Маэстра отвернулась и пошла. И мост пошатнулся.
Пропасть под ногами безумно закачалась. Секунда леденящего ужаса – Маэстра закричала.
– Нет! – выдохнул Финн.
Покачиваясь, он шагнул к Маэстре, но Кейро задержал его и заорал. Что-то затрещало, и, словно в болезненной заторможенности, Финн увидел, как лопнули державшие мост цепи и заклёпки, услышал адский хохот Джорманрика и понял, что всё это было ловушкой.
Маэстра поняла тоже. Она замерла. В последний раз взглянула на Финна, их глаза встретились. А потом всё кончилось, её не стало – она, Сим и их спутники исчезли в пропасти, а предательский мост разлетелся на две половинки, покорёженный метал с грохотом и звоном ударился о скалы.
Эхо воплей стихло.
Потрясённый Финн упал на колени. Накатила волна тошноты. Он сжал кристалл, и сквозь рёв в ушах расслышал тихий голос Кейро:
– Я должен был догадаться, что старая сволочь выкинет какую-нибудь пакость. А нам достался кусок стекла. Слишком маленькая плата за всю мороку. Что это вообще такое?
И тут, в момент горького просветления, Финн осознал, что был прав. Что он рождён Снаружи. Он знал это, потому что держал в руках вещь, которую никто в Инкарцероне не видел несколько поколений и даже не догадывался, зачем она нужна. А ему, Финну, вещь была знакома. Он знал, как она называется, в чём её предназначение.
Это был ключ.
Темнота и боль с рёвом поглотили Финна, и он рухнул в надёжные объятия Кейро.
В ПОДЗЕМЕЛЬЕ ЗВЁЗДЫ СТАНОВЯТСЯ ЛЕГЕНДАМИ
8
Годы Гнева закончились, и ничто уже не может оставаться прежним. Война искалечила луну и уничтожила приливы. Мы должны отыскать более простой способ существования. Мы должны найти прибежище в прошлом, определить всему и вся его место, навести порядок. Свобода – небольшая плата за выживание.
***
Финну казалось, что он летит в пропасть глубиною в тысячи миль, пока удар о скалу едва не вышиб из него дух. Он поднял голову и огляделся в ревущей темноте. Рядом с ним, облокотившись о камень, сидел некто.
– Ключ… – торопливо бросил Финн.
– Около тебя.
Он нащупал драгоценный предмет среди булыжников, ощутив его успокаивающую тяжесть.
Затем повернулся к незнакомцу – молодому человеку с длинными тёмными волосами, одетому в мантию с высоким воротником, вроде тех, что носили сапиенты, но оборванную и залатанную. Он указал на поверхность скалы и промолвил:
– Смотри, Финн.
Сначала Финн увидел замочную скважину, из которой пробивался свет. Потом маленькую чёрную дверь, словно бы прозрачную – сквозь неё светились звёзды и галактики.
– Это Время. Это то, что ты должен отпереть, – сказал Сапфик.
Ключ оказался очень тяжёлым. Собравшись с силами, Финн поднял его обеими руками.
– Помоги, – выдохнул Финн.
Но отверстие быстро затягивалось, и к тому моменту, когда Финн с трудом поднёс к нему Ключ, не осталось ничего, кроме крохотной светящейся точки.
– Многие пытались, – прошептал Сапфик ему на ухо. – И умерли.
***
На секунду Клодия замерла в полном отчаянии.
Потом пришла в себя, спрятала в карман ключ-кристалл, с помощью диска Джареда создала его точную голографическую копию в выемке чёрного бархата и задвинула ящик. Скользкими от пота пальцами достала специально заготовленную коробочку и высыпала из неё божьих коровок. Они разлетелись во все стороны, приземлились на панель управления и на пол. Затем перевела индикатор диска с синего на красный, развернулась и нацелила его на дверь.
Три лазерных луча с шипением погасли. Она проскользнула в образовавшийся проход, приседая на всякий случай – вдруг выстрелит какое-нибудь скрытое оружие. Труднее всего было справиться с решёткой – диск негодующе ворчал и потрескивал, и Клодия даже взвыла от отчаяния. Сейчас он точно сломается или разрядится! Но наконец металл, распадаясь на атомы, полыхнул белым жаром, и в решётке образовалось отверстие.
Ещё мгновение – и, пройдя сквозь дыру, открыв дверь, Клодия выбралась в коридор.
Тишина.
Взломщица потрясённо прислушалась. За спиной захлопнулась дверь, отрезав панические вопли сирен, словно спрятав их в другом мире.
В доме царило спокойствие. Ворковали голуби, снизу доносились голоса.
Клодия побежала. Вверх по лестнице, на чердак, потом по проходу над помещениями для слуг до маленькой кладовки в конце, где воняло полынью и чесноком. Наклонившись, стала торопливо нащупывать механизм, отпиравший старинную келью священника[3]. На пальцы липла сажа и паутина, но вот – наконец! Узкая, толщиной с её большой палец, щеколда.
Клодия ударила по щеколде и панель заскрипела. Навалившись на неё всем телом, бормоча проклятия, Клодия отодвинула доску и вывалилась наружу.
И лишь когда дверь захлопнулась за её спиной, Клодия позволила себе перевести дыхание.
Перед ней открывался тёмный тоннель, ведущий в башню Джареда.
***
Финн лежал поперёк кровати.
Лежал очень долго, постепенно узнавая шум Берлоги за стеной: кто-то бегал, кричал, громыхал посудой. В конце концов, пошевелив рукой, Финн обнаружил, что заботливо укрыт одеялом. Болели шея и плечи, тело зябло от холодного пота.
Он перевернулся и уставился в грязный потолок. В ушах звенело эхо долгого, протяжного стона, верещали сирены. Перед глазами мелькали послеобразы – паническое мельтешение аварийных огней. На
