– Ключ Сапфика!
Гильдас обернулся к ней.
– Что ты сказала?
Но она смотрела не на кристалл. Она уставилась на изображение, скрупулёзно выцарапанное на внутренней стенке дерева – припорошенный вековой пылью и заросший зелёным лишайником портрет высокого, стройного, темноволосого человека. Человек сидел на троне, держа на воздетых ладонях шестиугольный разъём, исполненный тьмы.
Гильдас взял Ключ и погрузил в скважину. Кристалл мгновенно засиял, излучая тепло и свет, озаривший одно за другим чумазые изрезанные лица, самые дальние уголки норы.
– Похоже, мы на верном пути, – удовлетворённо кивнув, пробормотал Кейро.
Финн молча наблюдал за сапиентом. Благоговение и радость сияли на лице старика. И одержимость. Холод пробрал Финна до самых костей.
14
Мы запрещаем развитие, а значит, упадок. Амбиции, а значит, разочарование. Поскольку одно – лишь искривлённое отражение другого. И главное – запрещаем само Время. С этого момента и впредь ничто не будет меняться.
***
– Не думаю, что тебе понадобится весь этот хлам. – Каспар взял книгу из стопки, открыл её и праздно пробежал глазами ярко освещённые буквы. – Во Дворце есть книги, но мне они по барабану.
– Надо же, какой сюрприз!
Клодия плюхнулась на кровать и растерянно оглядела царивший вокруг хаос. Откуда у неё набралось столько вещей? И как же мало времени на сборы!
– А у сапиентов их тысячи. – Он отшвырнул фолиант. – Везёт тебе, не пришлось учиться в Академии. Я там чуть не помер от тоски. А вообще, мы едем на соколиную охоту или нет? Этим пусть займутся слуги. Они для того и нужны.
– Да.
Клодия осознала, что грызёт ноготь, и мысленно ударила себя по руке.
– Ты что, пытаешься от меня избавиться, Клодия?
Она подняла взгляд – жених наблюдал за ней, в маленьких глазках застыло привычное сонное выражение.
– Я знаю, ты не хочешь выходить за меня, – сказал он.
– Каспар…
– Да не парься, мне всё равно. Всякие династические штуки и всё такое. Мать мне объяснила. Когда у нас появится наследник, можешь заводить любовников. Я-то уж точно заведу.
Она не верила своим ушам. Не в силах усидеть на месте, вскочила и засновала по разорённой комнате.
– Каспар, что ты говоришь! Ты когда-нибудь задумывался, какая жизнь нам предстоит в этом мраморном мавзолее, который ты называешь дворцом? Жить во лжи, притворстве, не снимать с лица фальшивую улыбку, наряжаться в одежду из несуществующего времени, принимать манерные позы и копировать жесты из древних книг. Ты думал об этом?
– Так всегда было, – удивлённо промямлил Каспар.
Клодия села с ним рядом.
– Ты никогда не хотел быть свободным, Каспар? Вскочить весенним утром на коня и отправиться в одиночку познавать мир? На поиски приключений и того, кого ты мог бы полюбить?
А вот это уже чересчур. Она знала это ещё до того, как произнесла. Чересчур для него. Он замер, нахмурился и злобно уставился на неё.
– Ну, всё понятно. Ты хотела бы заиметь моего брата, а не меня. Ага, святой Джайлз. Он умер, Клодия, забудь о нём. – Потом его улыбка вернулась, хитрая и недобрая. – Или дело в Джареде?
– При чём тут Джаред?
– Ну, я же не дурак. Он старше, но некоторым девчонкам это нравится.
Ей захотелось отвесить ему пощёчину. Со всего размаха залепить в эту гнусную ухмыляющуюся рожу.
– Я видел, как ты на него смотришь, Клодия. Говорю же, я не против, – осклабился он.
Она вскочила, кипя яростью.
– Ты мелкая злобная жаба!
– Ага, разозлилась. Значит, я прав. А твой отец знает о тебе и Джареде, Клодия? Может, мне сказать ему, как думаешь?
Не человек – отрава, рептилия с длинным липким языком. Его ухмылка сочилась ядом. Клодия резко наклонилась к нему так близко, что он отшатнулся.
– Если ты хоть раз повторишь эти слова при мне, или при ком бы то ни было, я тебя уничтожу. Вы всё поняли, милорд Стин? Собственной рукой воткну кинжал в твоё тощее тельце. Убью тебя, как они убили Джайлза.
Дрожа от бешенства, она вылетела из комнаты и захлопнула за собой дверь – эхо удара разлетелось по коридору. Телохранитель Факс слонялся поблизости. Он остановился с надменной медлительностью, и, пробегая дальше по коридору, Клодия спиной чувствовала его взгляд и ледяную улыбку.
Она их ненавидела.
Их всех.
Как он мог такое сказать!
Как он мог такое подумать! Она прогрохотала вниз по ступенькам и, навалившись всем телом, распахнула двустворчатые двери. Горничные отскакивали с её пути. В душе у неё бушевала буря. Какая грязная ложь! В адрес Джареда! Джареда, которому ничего подобного и в голову не могло прийти!
Срываясь на визг, она позвала Элис, и та моментально примчалась.
– Что случилось, миледи?
– Мой плащ для верховой езды. Быстро!
Всё ещё пылая негодованием, она в ожидании мерила шагами зал и поглядывала сквозь распахнутую дверь на безбрежное синее небо, прелестные лужайки и пронзительно вопящих павлинов.
Ярость согревала и поддерживала её. Когда принесли плащ, она накинула его на плечи и отрывисто бросила:
– Поеду проветрюсь.
– Клодия… Столько ещё нужно сделать. Мы же завтра уезжаем.
– Вот ты и займись.
– А свадебное платье… последняя подгонка.
– Будь моя воля, я бы разорвала его в клочья.
Она слетела по ступеням и помчалась во внутренний двор, по дороге посмотрела вверх и в окне кабинета увидела отца. В несуществующем окне.
Он стоял, повернувшись спиной, и с кем-то разговаривал. В кабинете есть кто-то ещё? Но туда же не имела доступа ни одна живая душа, кроме Смотрителя.
Она озадаченно замедлила шаг. Потом, испугавшись, что отец может обернуться, поспешила к
