– Ах, понимаю. Ещё немного и все наши переживания останутся позади. – Толстяк улыбнулся, обмахнувшись маленьким чёрным веером. – Пожалуйста, передайте Клодии мои наилучшие пожелания.
Он повернулся, готовый удалиться. Джаред быстро проговорил:
– Ещё секунду, милорд. В тот день… когда вы произнесли свою клятву…
– Да? – Вся чопорность мгновенно слетела с Эвиана, он насторожился.
– Вы упомянули Девятипалого.
Эвиан уставился на Джареда, затем, схватив за руку, потащил его за собой, протискиваясь сквозь толпу настолько яростно и торопливо, что люди стали оглядываться на них. Выбравшись в коридор, Эвиан прошипел:
– Никогда не упоминайте это имя вслух! Оно тайно и свято для тех, кто в него верит.
– Я слышал о многих культах и верованиях. – Джаред выдернул руку. – О тех, естественно, что одобрены королевой. Но этот…
– Сегодня не тот день, чтобы дискутировать на религиозные темы.
– В самый раз. – Взгляд Джареда был ясен и остр. – У нас слишком мало времени. У вашего героя есть другое имя?
– Я правда не могу об этом говорить, – сердито выдохнул Эвиан.
– Вы скажете, милорд, – мягко приказал Джаред. – Иначе я сейчас так громко объявлю о вашем заговоре, что услышит каждый страж во дворце.
– Не посмеете. – Лоб Эвиана покрылся испариной.
Опустив глаза, Джаред заметил в руке лорда кинжал, направленный прямо ему в живот. Сапиент в упор посмотрел на Эвиана.
– Убьёте вы меня, или нет, я успею раньше. Я ведь немногого прошу, просто назовите имя.
Некоторое время они смотрели в глаза друг другу. Затем Эвиан промолвил:
– Вы смелый человек, сапиент, но больше не вставайте на моём пути. Что касается имени... Да, есть ещё одно, скрытое во тьме веков, затерянное в легендах. Имя Того, кто заявил, что совершил Побег из Инкарцерона. В самых тайных наших обрядах он известен как Сапфик. Я удовлетворил ваше любопытство?
Джаред помедлил долю секунды, и вдруг, оттолкнув Эвиана в сторону, побежал прочь из зала.
***
Кейро рассердился не на шутку, он и Гильдас взорвались разъярёнными воплями.
– Ты не можешь нас бросить! – кричал сапиент. – Сапфик совершил Побег! Значит, есть выход!
Клодия молча смотрела на Финна. Тот сидел, съёжившись, в развороченном при столкновении углу палубы, сломленный горем. Его плащ был разодран, на лице порезы. И сейчас более чем когда-либо она была уверена, что он и есть Джайлз. Но поздно, слишком поздно!
– И ты выйдешь за него, – тихо сказал он.
Гильдас выругался. Кейро бросил на брата уничижительный взгляд.
– Какая разница, за кого она там выходит?! Может, она решила, что он нравится ей больше, чем ты. – Он развернулся, подбоченился и смерил Клодию взглядом с головы до ног. – Так ведь, принцесса? Для тебя это всего лишь развлечение, занятная игра? – Он кивнул в её сторону. – Какие милые цветочки! Какое славное платьице!
Он приблизился настолько, что, казалось, вот-вот дотянется и схватит её.
– Кейро, заткнись, – бросил Финн.
Поднявшись, он посмотрел ей в лицо.
– Просто скажи, почему? Почему это невозможно?
Клодия не нашла слов. Как она могла сказать им такое?
– Джаред кое-что узнал. Просто поверьте мне.
– Что именно он узнал?
– Об Инкарцероне. Всё кончено, Финн. Прошу тебя, научись жить там. Забудь о том, что Снаружи.
– А как же я? – крикнул Гильдас. – Я шестьдесят лет планировал свой Побег! Я полжизни странствовал по Тюрьме в поисках Видящего Звёзды, и другого мне уже не найти! Девочка, я дошел до Края Мира! Я не предам мечту всей своей жизни!
Она вскочила и в сердцах бросила ему:
– Ты используешь его так же, как мой отец использует меня! Он для тебя всего лишь шанс выбраться оттуда, остальное тебя не заботит. Никому из вас нет до него дела!
– Неправда! – прошипела Аттия.
Пропустив это замечание мимо ушей, Клодия снова обратилась к Финну:
– Прости. Как бы мне хотелось, чтобы всё сложилось иначе. Прости…
Тут за её дверью раздался какой-то шум. Повернувшись, Клодия рявкнула:
– Не желаю никого видеть! Отошли их прочь!
– Ты должна понять, от чего я бегу. От беспамятства, от темноты, пустоты внутри. Не могу с этим дальше жить. Не оставляй меня здесь, Клодия! – взмолился Финн.
Невыносимо! Злость Кейро, гнев старика, мольбы Финна. Он причинял ей боль, а ведь она ни в чём не виновата. Потянувшись к Ключу, Клодия сказала:
– Я хотела попрощаться, Финн. Я должна вернуть Ключ. Отец обо всём узнал. Всё кончено.
Её пальцы коснулись панели. За дверью кто-то громко спорил.
И тут в разговор вступила Аттия:
– Он тебе не отец, Клодия.
Все повернулись в её сторону. Девочка сидела на палубе, обхватив колени руками. Она не поднялась и ничего больше не сказала. Так и осталась сидеть в наступившей напряжённой тишине – замурзанное спокойное личико, тёмные засалившиеся волосы.
Клодия приблизилась к ней.
– Что ты сказала? – Её собственный голос показался ей чужим и слабым.
– Что слышала, – холодно и отчуждённо отозвалась Аттия. – Я не хотела говорить, но ты меня вынудила. Пора тебе узнать. Смотритель Инкарцерона не твой отец.
– Ты лживая маленькая стерва!
– Нет, я не вру.
Кейро ухмыльнулся.
Мир уходил из-под ног Клодии. Да ещё и гвалт снаружи нарастал, его уже невозможно было игнорировать. Клодия распахнула дверь и увидела Джареда, которого держали два стража.
– В чем дело? – жёстко спросила она. – Дайте ему войти.
– Но приказ вашего отца, леди…
– Мой отец, – крикнула она, – может убираться к дьяволу!
Джаред втолкнул её в комнату и захлопнул за собой дверь.
– Клодия, послушай меня…
– Мастер, пожалуйста, не сейчас!
Джаред заметил отсвет голо-имиджа. Клодия вернулась к Ключу.
– Ладно, рассказывай, – приказала она.
Аттия помолчала, потом поднялась на ноги, отряхнула ладошки.
– Ты мне никогда не нравилась. Высокомерная, избалованная гордячка. Думаешь, ты такая крутая? Да здесь ты бы и десяти минут не протянула! А Финн стóит десятка таких как ты.
– Аттия, – прорычал Финн, но Клодия резко его оборвала.
– Пусть говорит!
– В башне сапиента мы нашли списки заключённых – там перечислены все, кто хоть раз оказывался в Тюрьме. Остальные искали свои имена, а я нет. – Аттия подошла ближе. – Я искала твоё.
Финн обернулся, похолодев.
– Ты же сказала, что её там не было!
