— Мариола, вы позволите так вас называть? Мариола, это очень важно. Девушке, которую изнасиловали там, всего восемнадцать лет! И то, что с ней сделали, — это ужасно.
— Я знаю, — отозвалась она, — я видела по телевизору.
— Если пустить все на самотек, виновные останутся на свободе и примутся за старое. Понимаете? Необходимо, чтобы вы мне помогли. Пожалуйста, вы же женщина, так проявите сочувствие! Или вы на самом деле хотите, чтобы эти подонки разгуливали на свободе?
Мариола долго взвешивала все за и против и наконец произнесла:
— Я уже сказала, что меня там не было, и то, что вы говорите, ничего не изменит. В любом случае моя жизнь и без того не сахар.
Это прозвучало почти как признание. Возможно, она не присутствовала на вечеринке, но было ясно, что ей что-то известно.
Жрица любви замолчала, сделала большой глоток кофе и встала:
— Ваше время, доктор, истекло. Извините, но у меня много других…
Она, несомненно, хотела сказать «других клиентов», но сдержалась, наверное, чтобы не шокировать собеседника или потому, что не слишком гордилась своим занятием. Томас тоже поднялся. Было ясно, что это его единственный шанс.
— Прошу вас последний раз! Вы единственный человек, который может пролить свет на то, что произошло!
Она взяла свою сумку и молча пошла прочь. Гибсон, у которого не было времени дожидаться сдачи, кинул на стол за неимением мелочи двадцатидолларовую купюру. Приятно удивленная официантка даже не пыталась его догнать. Девушка уже успела остановить такси. Она открыла дверцу, но, поколебавшись, обернулась и увидела Томаса, наблюдавшего за ней с растерянным видом. Девушка посмотрела ему прямо в глаза. Казалось, она все еще оценивает его.
— Говорите же, куда вам, — нетерпеливо сказал водитель такси. — Вы садитесь или нет?
— Поедем ко мне, — наконец предложила она Томасу. — Кажется, я знаю человека, который сможет тебе помочь.
Глава 35
По дороге к квартире Мариолы, в лифте, другой жилец этого дома, худенький, небольшого роста пятидесятилетний мужчина, который поднимался снизу с корзиной белья, посмотрел на них и широко улыбнулся Томасу. Мужчины, посещавшие квартиру молодой женщины, менялись так часто, что не оставалось ни малейшего сомнения насчет рода ее занятий.
Томас хотел было что-то возразить и объяснить, мол, это не то, о чем тот подумал… Но ограничился едва заметной улыбкой в ответ и скромно опустил голову.
Его мысли вернулись к Катрин, к тому, что ей довелось пережить накануне, и к потрясениям, перевернувшим в связи с этим его собственную жизнь. Невероятно, что все уместилось в одни сутки, да и те еще не закончились!
Навстречу Томасу и Мариоле показалась ее соседка, это была рыжеволосая, с внушительными формами, тридцатилетняя девица в спортивном костюме и забранными в неаккуратный пучок волосами.
Она повернулась к Мариоле и спросила, явно принимая Томаса за клиента:
— Хочешь, чтобы я освободила гостиную?
— Нет, этот господин пришел повидать тебя.
Рыжая полногрудая красотка, носившая «артистический псевдоним» Наташа, с трудом скрыла радостное удивление; вообще-то, ее компаньонка всегда обращалась с ней корректно, но Наташа что-то не припоминала, чтобы та подкидывала ей «крупную рыбешку». Может, это потому, что со вчерашнего дня Мариола взяла отпуск и у нее не было времени или желания брать напоследок работенку? Приведенный ею тип, однако, был хорош собой!
— Извините меня, — обратилась Мариола к Томасу, — но завтра я уезжаю, а чемоданы до сих пор не собраны.
— Генри звонил три раза, — сообщила ей Наташа.
— Не могла раньше сказать?
Наташа хотела что-то ответить, но не успела открыть рта, как ее приятельница уже скрылась в своей комнате: Генри был ее любовником, и она сходила по нему с ума.
Аппетитная, с молочно-белой кожей, сильными бедрами и красивой грудью, Наташа некоторое время молча рассматривала невесть откуда подвернувшегося клиента.
Ее глаза загорелись, выдавая возбуждение: пожалуй, она даже согласилась бы переспать с ним даже даром. А если к тому же удастся соединить приятное с полезным… К тому же ей не придется платить комиссионные этому мерзавцу Кинг-Конгу, так как она принимает клиента у себя дома. Как и все девушки, она ненавидела патрона и терпела только потому, что тот постоянно давал работу.
— Я не при параде, — сказала она, — но если вы хотите…
— Нет, нет, это не обязательно. Вы хорошо выглядите.
Наташа понимающе улыбнулась и начала расстегивать застежку молнии, приоткрывая бюстгальтер на розовых бретельках.
— О! — сказала она. — Если я правильно поняла, вы предпочитаете девушек спортивного типа!
Зардевшись, Томас возразил:
— Нет, я здесь не для того, чтобы не для того, о чем вы подумали.
— Что тебе нравится, мой петушок? — спросила она, приближаясь. — Не будь таким застенчивым! — И она провела рукой по его волосам.
— Можно присесть? — спросил он.
— Ну конечно! Все, что пожелаешь, мой цыпленочек. У нас куча времени. Но сначала… Мариола сказала тебе о моем гонораре?
Томас нашел этот исполненный достоинства термин довольно забавным в устах шлюхи и улыбнулся. Он сел на диван, обтянутый белой кожей. Девушка устроилась рядом.
— Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами об очень важном деле, — сказал психиатр. — Вы, несомненно, видели по телевизору сюжет об изнасиловании Катрин Шилд?
Молодая женщина нахмурилась и поддакнула.
— Ну так вот, я ее врач, а ваша подруга Мариола сказала мне, что вчера вы были на приеме в доме доктора Вика Джексона в Хэмптоне. Дело в том, что эта девушка лишь частично помнит, что с ней произошло.
Наташа ничего не ответила, но выражение ее лица стало серьезным.
— Я с ней не знакома, — сказала она после долгого колебания. — Она из другого агентства.
Томас был озадачен. Катрин работала в агентстве? Вовсе не секрет, что дебютирующие актрисы порой идут на это, чтобы заработать на жизнь. Но Катрин?
— Я не уверен, что вы правильно…
— Прием у Джексона — это был большой заказ. Кинг-Конг… то есть мой патрон в тот вечер не располагал таким количеством свободных девушек, поэтому ему пришлось позвонить в другое агентство. Джексону бы не понравилось, если бы он обнаружил, что девушек не хватает.
Похоже, она тут же пожалела, что проговорилась. Она и так сказала уже слишком много. Девушка прикурила сигарету, взяв пачку с кофейного столика.
— Хотите? — предложила она.
— Нет, спасибо.
Она плеснула себе виски.
— Полагаю, что вы к тому же и не пьете?
— Нет, не пью.
— Решительно, в вас нет ни единого недостатка! Вы отвергаете девочек. Табак. Алкоголь. Где вы
