каждый день вкалываю с утра до ночи, доказывая тебе обратное, тебя не переубедить! Ты стоишь на своем и пытаешься сделать мою жизнь невыносимой!
— Значит, все-таки нелегко, когда с тобой обращаются как с мужчиной? — усмехнулся Линдон.
— Ты обращаешься со мной не как с мужчиной! Если бы! Ты придираешься ко мне по любому поводу, норовишь задеть, а это несправедливо!
— Послушай… — как трудно с ней говорить, не отрывая взгляда от дороги, — я помню, когда ты пришла наниматься на работу первый раз. Когда еще не устраивала этого переодевания. Я был за то, чтобы дать тебе шанс. Но отец отговорил меня: мало ли что будет, сказал он. Ведь ей предстоит жить под одной крышей с нашими ковбоями и черт знает, что из этого выйдет. Слишком опасно! С этим не поспоришь.
И тем не менее, подумала Ди, он говорит, что хотел взять ее на работу? Хотел дать ей шанс? Она взглянула на его мужественный профиль. При свете придорожных фонарей он казался ужасно серьезным.
— Правда? — тихо спросила она.
Он кивнул.
Минута прошла в молчании. Затем она снова заговорила:
— Значит, я права! Как ее звали?
Линдон выругался.
— Кого? — раздраженно спросил он. — Ту блондинку на дискотеке?
— Да нет же! Ту девушку, которая разбила твое нежное сердце! За которую я теперь отдуваюсь.
На этот раз молчание было таким долгим, что Ди уж испугалась, не проглотил ли он язык.
Их машина миновала ворота ранчо. Вдалеке показались темные силуэты конюшен.
— Марсия, — наконец ответил он. — Ее звали Марсия.
— И кто же такая эта Марсия?
Линдон медленно выдохнул.
— Лгунья.
— Это понятно, — не отступала Ди. — А еще?
— Мы с ней были помолвлены. Довольна? — Линдон вывел машину на дорогу, ведущую к коттеджам.
— Именно «были»?
— Были.
— В чем она тебе лгала.
Он сжал зубы.
— Во всем. В своих чувствах к моему лучшему другу. — Остановившись перед их коттеджем, Линдон выключил двигатель и оскалившись взглянул на нее. — Гарри, так его звали. Тоже работал здесь, на ранчо. Мы даже жили с ним в одном доме. Так они с Марсией и познакомились. Все произошло, можно сказать, у меня на глазах. Все об этом знали, лишь я один пребывал в неведении… Болван! — Мускулы на его шее напряглись.
— Извини. Не надо мне было спрашивать.
— Ты все равно узнала бы. Не от меня, так от кого-нибудь еще. — Распахнув дверцу, он добавил: — Плевать на них обоих. Она досталась ему — тем лучше! Они отлично друг другу подходят. — Он вылез из машины.
Ди последовала за ним, боясь упустить шанс. Неизвестно, когда он снова станет таким словоохотливым. А ей очень хочется узнать, кто такой этот Линдон Скоувил на самом деле.
Войдя в прихожую, Ди оставила дверь открытой, чтобы проветрить коттедж. Внутри было жарко и душно, а снаружи приятный освежающий ветерок шевелил верхушки деревьев.
Линдон зажег в комнате свет. Неясные силуэты мебели приобрели четкие очертания. Он подошел к окну и вдохнул полной грудью ночной воздух.
Сняв кроссовки, Ди еще долго копалась в прихожей, не зная, что делать. Какая-то ночная птица выводила неподалеку свою серенаду, а она просто стояла и думала, как ей дальше быть.
Линдон повернулся к ней.
— Ты сердишься на меня? — вдруг спросила Ди.
— С чего вдруг?
— Я ведь сказала, что ты бабник. — Она усмехнулась и по старой привычке тряхнула головой, забыв, что отрезала волосы.
Он лениво улыбнулся.
— Ты, верно, считаешь, что мне достаточно пальцами щелкнуть — и самые красивые девчонки роем ко мне слетятся. Приятно сознавать, что ты обо мне такого высокого мнения.
— Все зависит от того, что тебе нужно. Если легкой добычи, тогда да. Если полноценного общения, то одного твоего обаяния будет недостаточно.
А впрочем, разве можно говорить с этим темноволосым красавцем и не поддаться его чарам? Потом, с ним ведь так легко. Хоть она и вечно ворчит на него, но он выслушивает от нее такое, что вряд ли потерпел бы кто-нибудь еще. Более того. Ей не нужно прикидываться. Напротив, он хочет, чтобы она была самой собой. Чтобы вела себя естественно, как и полагается женщине. А это, кстати, не так-то просто, учитывая, что последний месяц Ди старательно корчит из себя мужчину.
— Я не имела намерения тебя обидеть, — сказала она, помолчав. — Понятно: после всего, что ты пережил, тебе хочется поразвлечься.
Линдон стоял и смотрел на нее. Ей почудилось, что вот сейчас произойдет что-то особенное. Но он лишь произнес:
— Дело не в этом. Просто в последнее время все женщины, с которыми я имею дело, оказываются лгуньями. — В его голосе звучала горечь.
Зачем он ей это объясняет? Неужели думает, что она в состоянии ему помочь? Да вряд ли. Он к ней ничего не испытывает. Ничего.
— Линдон, я не лгунья. — Ди посмотрела ему в глаза и тут же отвела взгляд. — Я не Марсия.
— Знаю. — Он продолжал смотреть на нее.
В замешательстве Ди принялась застегивать и расстегивать воротник. Что-то подсказывало ей: опасность совсем рядом.
Но какая опасность? Не набросится же он на нее с кулаками, не станет душить, чтобы отыграться на ней за то зло, которое причинила ему Марсия!
Тогда чего же она боится? Почему хочет бежать?
Она направилась к нише, ведущей в коридорчик.
— Линдон, если ты не против, я пойду переоденусь.
Он лишь кивнул в ответ.
Линдон тяжело опустился на диван. Размышления предстояли нелегкие. Он и сам не мог как следует объяснить, почему решил сегодня поиздеваться над Ди. Он вздохнул и принялся ерошить волосы.
Что ей сказать? Что так лучше для нее самой? Что это единственный способ продолжать двойную игру? Да разве она поверит!
Он услышал, как скрипнула дверь. Затем раскрылась дверь ванной, послышался щелчок — это она запирала замок, поставленный на следующий день после ее разоблачения, — и раздался шум воды.
Пожалуй, не мешает ему извиниться. Но одно дело просто сказать «прости», а другое — объяснить свое поведение.
Как легко было тогда ему бросить: я не буду тебя увольнять. Оставайся! Ему и в голову не приходило, сколько возникнет проблем.
Линдон взглянул на часы. Еще довольно рано, учитывая, что в ночь с пятницы на субботу настоящий ковбой раньше шести утра спать не ложится. Ребята, должно быть, еще вовсю пируют в «Подкове» или шастают по барам и дискотекам.
А они здесь одни. Он остался наедине с красивой девушкой — и ничего не происходит!
Линдон подошел к двери ванной. Шум воды стих. Прошло еще несколько минут, снова раздался щелчок замка, и дверь ванной распахнулась, довольно болезненно задев его.
