Горькая, беспощадная правда была в его словах.
— Я не должна была выходить за него. Ты был прав, когда предупреждал меня за день до свадьбы. Я действительно нуждалась в замене отцу. Но я старалась быть Брюсу хорошей женой.
— Незадолго до смерти Брюс заезжал ко мне. Тогда-то он и рассказал мне всю правду о болезни, об операции и ее последствиях. Он сказал, что решил для себя важную задачу и не станет затруднять твою жизнь. Тогда я не понял, что он имел в виду, но, когда на пути домой он слетел с моста, мне все стало ясно.
Слезы затуманили глаза Кэрри, она без сил опустилась в кресло.
— Он понял, что будет тебе только обузой, — Джейк горько усмехнулся, — поэтому и покончил с собой. И словно поручил тебя мне. Мне! Как будто знал, что ты как с первой встречи засела в моем сердце занозой, так постоянно и мучила меня, не отпускала. Я все время думал о тебе. Прости, когда ты утром коснулась меня, я утратил контроль над собой.
— Я пыталась тебя остановить, — едва слышно пролепетала Кэрри.
— Возможно, и так, но ты сама хотела меня, разве я не прав? — спросил он таким тоном, что Кэрри поняла, что чувствовали ведьмы перед лицом инквизиции.
— Да.
— Держу пари, что все четыре года замужества ты мечтала обо мне.
Его уверенный тон больно задел Кэрри.
— Нет! Я была так напугана тобой, что старалась все забыть, не думать об этом, отказывалась признаться себе, что хотела тебя. Я страдала от моей…
— Неверности, — вклинился Джейк и продолжил с убийственным сарказмом: — Банальная история — старик, его молодая жена и юноша, соперник-соблазнитель.
— Но почему ты говоришь мне это сейчас, после того как мы… как мы занимались любовью?! — вспылила Кэрри. — Или ты был уверен, что у меня нет никаких представлений о верности и о постоянстве? — Она гордо вскинула голову. — Брюс покончил с собой, потому что не смог смириться с мыслью, что как мужчина он бессилен? Так позволь сказать тебе кое-что, Джейк. Секс — это далеко не все, что определяет мужчину. Похоже, его нисколько не беспокоило, что он оставлял меня абсолютно одну. И что я не пришла в себя после смерти мамы, чтобы перенести еще и его смерть!
— Он знал, что я позабочусь о тебе, — сквозь зубы процедил Джейк.
— Каким образом?! — взорвалась Кэрри. — Неужели он думал, что я забуду маму, его и смиренно позволю тебе управлять моей жизнью? Вряд ли, он знал меня достаточно хорошо, чтобы допустить такое.
Кэрри резко поднялась и бросилась к дверям. Застыв у выхода, она не смогла сдержать душивших ее слез.
— Как это подло, передавать меня, как… как бандероль! Или он действительно был уверен, что сможет соединить нас из могилы? Тогда, выходит, плохо он меня знал! — уже из коридора выкрикнула она.
Взбежав по лестнице наверх, Кэрри бросилась в спальню. Сдернув с постели простыню, все еще хранившую запах Джейка, она потянулась за подушкой, но замерла, уставившись на вмятину, оставленную его головой. Слезы обиды наполнили глаза, к горлу подкатил комок.
Все так, она о нем мечтала, но его влечение к ней оказалось слабее преданности Брюсу. Он никогда не любил ее.
Кэрри отнесла белье в прачечную и, рискуя вызвать недовольство миссис Пиллоу, загрузила все в стиральную машину и включила ее. Затем она все-таки разыскала домоправительницу и попросила у нее картонную коробку. Получив желаемое, Кэрри поспешила наверх и принялась собирать и упаковывать свои вещи. Ликвидировав все следы своего присутствия, она внимательно огляделась.
Итак, все кончено! Она больше никогда не увидит эту комнату, никогда сюда не вернется. Странно, но уже несколько раз за последние дни она наталкивалась на невидимую грань между влечением и любовью.
Не разобравшись, что же происходит на самом деле, она никогда не достигнет мира и спокойствия в своей душе. Так лучше вычеркнуть Джейка из своей жизни раз и навсегда.
Он вошел в комнату, когда Кэрри оставалось только сложить одежду, приобретенную для регаты.
— Рассчитываешь ускользнуть? — спросил Джейк, удивленно подняв брови. Зловещие нотки зазвучали в его голосе. — Мы подписали договор, ты не забыла? Если ты не выполнишь свои обязательства, я не выполню свои.
— Я не собираюсь отказываться от обязательств, — медленно повернувшись, ответила Кэрри. — Но ведь Джесс сюда больше не вернется, так зачем тогда я здесь?
Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда она произносила это ровным голосом. Так и не подняв глаз, Кэрри снова отвернулась, но Джейк заметил ее скованность, «замороженность» движений.
— Я не ожидал от тебя этого.
Кэрри резко подняла голову, и он, увидев глубокую боль в затуманенных слезами глазах, остановился как вкопанный.
Бог свидетель, Кэрри была мечтой любого мужчины. Горячая, как адское пламя, нежная, как пушистое облачко, страстная и пылкая, жадная и ненасытная в любви.
И он впервые понял, что хочет, чтобы именно она носила под сердцем его ребенка.
Джессика встречала их на трапе. Одетая в белое льняное платье, она составляла единое целое с белоснежной яхтой, казавшейся, несмотря на размеры, воздушной.
— Проходите, проходите, я рада вас видеть! — щебетала Джесс, пожирая глазами Джейка.
Кэрри не осуждала ее. В присутствии Джейка любой мужчина выглядел бледно и для женщин терял половину привлекательности. Джесс провела гостей на широкую корму.
— Здесь мы обычно проводим большие званые вечера. Но сегодня будет почти по-семейному, приглашены несколько человек. Пойдемте, я покажу вам салон, там будет проходить встреча. — Джессика проводила их через уютную гостиную, расположенную в средней части яхты, на другой борт. — Как я люблю всякую суматоху. Регата — превосходный повод. Представляю, что будет твориться завтра! Знаешь, — обратилась она к Джейку, — три владельца яхт, участвующих в гонках, заключили пари на победителя. Ставка — миллион!
Джейк неодобрительно хмыкнул.
— А ты? — Джессика бросила на него дерзкий взгляд.
— Я не игрок, — ответил Джейк спокойно.
— Разве? — Джессика расхохоталась, запрокинув голову. — А кто бросил надежную высокооплачиваемую работу ради рискованного предприятия? Это сейчас ты победитель, но тогда это была довольно смелая авантюра. А теперь ты стал таким осмотрительным, просто скучный финансовый магнат!
Кэрри почувствовала себя вне игры. Это мир Джессики. И Джейка, с сожалением напомнила она себе. Стоя на залитой солнечными лучами палубе и наблюдая за праздничной толпой на причале, Кэрри вдруг отчетливо осознала, что ревнует его к этому малознакомому ей миру. Что уже давно и, кажется, безнадежно любит Джейка — безнадежно, отчаянно.
После их любви сегодня утром она поняла, что такое больше не повторится, никогда, ни с кем, для нее впредь не будет существовать никакого другого мужчины. И Лин отныне — единственный ребенок, за которого она будет в ответе.
— Ты в порядке? — спросил Джейк, взяв ее за руку.
Господи, неужели все так заметно? — подумала Кэрри и поспешно заверила:
— Да.
Они прошли в салон, и Кэрри с облегчением втянула в себя прохладный воздух. Заметив это, Джессика обратилась к ней:
— Неужели ты из числа тех бедняжек, что не переносят даже малейшую качку? Но не волнуйся, у нас
