«Ну мы ведь пробыли вместе всего пару часов, – подумал Крейг, – а у меня впереди целых пять дней, чтобы завоевать ее».
Он спустился следом за ней. Можно показать Софи еще кое-что, что могло бы заинтересовать ее.
– Я хочу еще кое-что тебе показать. – И он повел ее на улицу. Они вышли на большой квадратный двор, со всех сторон окруженный строениями. Тут были: главный дом, гостевой коттедж, сарай, из которого они только что вышли, и гараж на три машины. Крейг повел Софи вокруг дома к главному входу, избегая заходить на кухню, где им могли дать какие-нибудь задания. Когда они вошли в дом, он заметил, что в черных волосах Софи блестят снежинки. Он остановился и уставился на нее как зачарованный.
– В чем дело? – спросила она.
– У тебя в волосах снег, – сказал он. – Это так красиво.
Она нетерпеливо затрясла головой, и снежинки исчезли.
– Чудной ты, – сказала она.
«О'кей, – подумал он, – значит, ты не любишь комплименты».
Он повел ее вверх по лестнице. Здесь, в старой части дома, были три маленькие спальни и одна старинная ванная. Комнаты папы были в пристройке. Крейг постучал в дверь – на случай, если дедушка там. Никто не откликнулся, и он вошел.
Он быстро прошел сквозь спальню, мимо большой двуспальной кровати, в гардеробную. Открыл дверцу шкафа и отодвинул ряд костюмов – в тонкую полоску и в клеточку, а также твиды, по большей части серые и синие. Он опустился на колени, протянул руку и провел по задней стене шкафа. Открылась квадратная панель в два фута высотой. Крейг пролез в нее.
Софи последовала за ним.
Крейг протянул руку назад, потянул на себя дверцу и закрыл вход. Пошарив в темноте, он нашел выключатель и включил свет – единственную лампочку без абажура, свисавшую с балки на потолке.
Они очутились на чердаке. Там стоял большой старый диван, из прорех в обшивке которого торчала вата. На полу возле дивана высилась гора заплесневелых фотоальбомов. А рядом – несколько картонок и металлических коробок из-под чая, в которых Крейг обнаружил, когда бывал здесь раньше, школьные записи матери, романы Энид Блайтон, надписанные детским почерком: «Эта книга принадлежит Миранде Оксенфорд девяти с половиной лет», и целое собрание уродливых пепельниц, чаш и ваз, должно быть, нежеланных подарков или неудачных покупок. Софи пробежала пальцами по струнам запыленной гитары – гитара была расстроена.
– Здесь ты можешь курить, – сказал Крейг.
Пустые коробки от сигарет с давно забытыми названиями – «Вудбайнз», «Плеейрс», «Синьор Сервис» навели его на мысль, что это было местом, где, по всей вероятности, его мать приобщилась к курению. Были тут и обертки от шоколадных батончиков – наверное, оставленные толстушкой тетей Мирандой. А журналы с такими названиями, как «Только для мужчин», «Игры в брюках» и «На грани законного» были, как он полагал, собраны дядей Китом.
Крейг надеялся, что Софи не заметит журналов, но они тотчас привлекли ее внимание. Она взяла один из них.
– Ого, да это ж порнография! – сказала она, неожиданно оживившись: такой оживленной она не была в течение всего утра. Она села на диван и принялась листать журнал.
Крейг отвернулся. Он уже просматривал все эти журналы, хотя и готов был это отрицать. Порнография – это для мальчишек и притом не для чтения в компании. А Софи читала «Сутенер» прямо при нем, внимательно всматриваясь в страницы, точно ей предстояло держать по ним экзамен.
Желая отвлечь ее, Крейг сказал:
– Вся часть этого дома, когда тут была ферма, была отведена под молочное хозяйство. Дедушка превратил доильню в кухню, но потолок в ней оказался слишком высоким, поэтому он проложил новый потолок и образовавшееся пространство использует как склад.
Софи ни на секунду даже не подняла от журнала глаз.
– Все эти женщины обриты! – произнесла она, вгоняя его в еще большее смущение. – Страшновато.
– Отсюда можно заглянуть на кухню, – продолжал свой рассказ он. – Вот тут, где испарения от плиты проникают сквозь потолок.
Крейг лег на пол и заглянул в просвет между досками и металлическим каркасом. Ему видна была вся кухня: дверь в холл в дальнем конце, длинный сосновый стол, шкафы по обе его стороны, боковые двери, ведущие в столовую и в прачечную, в этом конце – большая плита и двери по обе ее стороны: одна вела в большой чулан, а другая – в коридорчик, где хранятся сапоги, и дальше – к боковому входу. Большинство членов семьи сидели за столом. Сестра Крейга Каролина кормила своих крыс, Миранда разливала вино, Нед читал «Гардиан», Лори отваривала целого лосося в длинной посудине для рыбы.
– По-моему, тетя Миранда решила напиться, – произнес Крейг.
Это вызвало интерес у Софи. Она отшвырнула журнал и легла рядом с Крейгом.
– А они не могут нас видеть? – тихо спросила она.
Она смотрела в щель, а Крейг изучал ее. Она заправила волосы за уши. Кожа на щеке казалась невероятно нежной.
– А ты попробуй посмотреть, когда в следующий раз будешь на кухне, – сказал он. – В потолке есть лампочка как раз за щелью, так что трудно что-либо рассмотреть, даже если знать о существовании отверстия.
– Значит, никто вроде не знает, что ты тут?
– Ну, все знают, что у нас есть чердак. И следи за Нелли. Стоит тебе шевельнуться, она сразу поднимет голову и наклонит ее, прислушиваясь. Вот она знает, что ты тут, и всякий, наблюдающий за ней, может это понять.
– Все равно это клёво. Посмотри на моего отца. Он делает вид, будто читает, а сам то и дело поглядывает на Миранду. Точно. – Софи перевернулась на бок, оперлась на локоть и вытащила из кармана джинсов пачку сигарет. – Не хочешь курнуть?
Крейг отрицательно покачал головой:
– Нельзя курить, если всерьез занимаешься футболом.
– Как можно серьезно заниматься футболом? Это же игра!
– Спорт куда интереснее, если хорошо играть.
– Угу, ты прав. – Она выдохнула дым. А он смотрел на ее губы. – Наверное, поэтому я не люблю спорт. У меня сводит мускулы.
Крейг понимал, что преодолел какой-то барьер. Наконец-то она с ним заговорила. И говорила вполне разумно.
– А в чем ты отличаешься? – спросил он.
– Да почти ни в чем.
Немного помедлив, он выпалил:
– Как-то раз на вечеринке одна девчонка сказала мне, что я хорошо целуюсь. – И задержал дыхание. Нужно же было разбить лед, но не слишком ли рано?
– Вот как? – Она, казалось, заинтересовалась чисто академически. – Что же такого ты делаешь?
– Могу тебе показать.
По лицу ее пробежал панический страх.
– Ни в коем разе!
Она подняла руку, словно отстраняясь, хотя он даже не шевельнулся.
Крейг понял, что поддался импульсу. Он готов был ударить себя за это.
– Не волнуйся, – сказал он, скрывая за улыбкой разочарование. – Я не сделаю ничего такого, чего ты не хочешь, обещаю.
– Дело просто в том, что у меня есть приятель.
– А-а, понятно.
– Да. Только никому не говори.
– И кто он?
– Мой приятель? Он студент. – Она отвела взгляд и сощурилась от дыма сигареты.
