презрении ко мне.
— К тебе! Если бы только к тебе, друг мой. Она будет жить в Белтон-Холле, а там полно предметов, которыми можно выбить глаз или переломать пальцы.
Люсьен расхохотался и прижал перстень с печаткой к теплому сургучу на конверте.
— Если бы даже меня осенила идея закончить дело как-то иначе, я не отказался бы от теперешнего плана. Согласись, чтобы принуждать единственную дочь к браку с таким, как я, надо вовсе не иметь души. В особенности, если рядом крутится кто-то вроде тебя.
— Боже правый! Это комплимент?
— Похоже на то. — Люсьен поднялся из-за стола. — Ты ведь настоящий джентльмен, не то что твой покорный слуга.
— Ну, это не моя заслуга. Я воспитан в лоне любящей семьи, которой у тебя никогда не было.
— По-твоему, тяжелое детство извиняет все, вплоть до преступления? Просто в скверне и пороке жить легче, чем на стезе добродетели. Вы с Розой уже нашли друг друга, а я могу лишь надеяться, что семейное счастье не минует и меня.
— Вздор, тебя оно не может миновать — для этого ты слишком везучий. К тому же женщина твоей мечты живет не в тридевятом царстве, а в твоем собственном винном погребе.
— Это заточение ради нее самой, а не ради меня.
— Ну конечно! Сплошное благородство и ни капли безумной любви! Я, может, и не слишком умен, зато наблюдателен. У тебя закатываются глаза, когда ты упоминаешь ее имя, вот-вот хлопнешься в обморок.
— Вот-вот хлопнусь в обморок? Я? — Люсьен выпрямился, вне себя от негодования.
— Ну, возможно, я немного преувеличил, чтобы было наглядно.
— Может, мне для наглядности разбить тебе нос?
Роберт только усмехнулся.
— Смотри, завтра не опоздай на главное событие своей жизни, — вздохнул Люсьен.
— Я буду минута в минуту. А когда случится великое воссоединение?
— Перед тем как я объявлю о твоей помолвке. Надеюсь, до этого Фиона меня не отравит и не успеет навредить Александре своим злым языком.
— Удачи!
Люсьен вышел из кабинета, окликнул дворецкого и, передав ему письмо, попросил отправить немедленно.
— Удача мне ни к чему. Такой изумительный план просто не может не сработать, — одеваясь, сказал он приятелю, вышедшему его проводить. — Но все равно спасибо за пожелание.
По дороге домой Люсьен заехал к мадам Шарбон, чтобы проверить, как продвигается работа над последней необходимой деталью «изумительного плана». Оставалось только напиться, чтобы хоть немного снять напряжение, и успеть протрезветь до начала празднества.
Дверь, что вела из главного погреба в сад, была заперта. Александра подергала замок. В нем оказалось не меньше десяти фунтов весу. Геракл и тот не сорвал бы его с могучих петель. Где-то поблизости отворилась дверь, прозвучали шаги.
— Александра! — Последовало витиеватое проклятие. — Александра! Где ты, черт возьми?
Подобрав юбки, она осторожно спустилась по крутой лестнице и вбежала в свою темницу как раз в тот момент, когда Люсьен на четвереньках заглядывал под кровать. В этой позе он выглядел по-своему притягательно. Стук каблучков заставил его вскочить.
— Где ты была?
Его явное облегчение озадачило Александру. Неужели он настолько опасается побега?
— Томкинсон забыл задвинуть засов, и я вышла посмотреть, что и как.
Он приподнял ее лицо за подбородок и снял со лба паутинку. Александра потянулась поцеловать его. Ей все еще казалось странным, что простое прикосновение губ к губам может воспламенить все тело до последней клеточки.
— А ты где был? — осведомилась она, отстраняясь. — Не заглядывал сюда со вчерашнего дня.
— Ревнуешь?
— Ничуть.
— Я готов искупить свою вину подарком.
— Не получится, если только это не ключ и не пилка для железа.
— Ты прекрасно обходишься без того и без другого, — заметил он сухо. — Вот, взгляни.
На кровати лежала большая коробка, которую Шекспир с любопытством обнюхивал, пытаясь носом приподнять крышку. На мордочке пса было написано возмущение столь бесцеремонным посягательством на его территорию.
Александра открыла коробку и достала бальное платье, цвета бургунди с серым, богато отделанное кружевами и расшитое жемчугом.
— Что это?
— Нравится?
— Как оно может не нравиться! — Она ближе поднесла подсвечник. — Боже, что за чудо!
— Тебе вскоре предстоит его надеть.
— Где? В подвале? Именно здесь и состоится ужин в честь помолвки Розы и виконта Белтона?
Люсьен одарил Александру не слишком любезным взглядом. Она мысленно усмехнулась: ничего, пусть немного посердится, в конце концов, не ему пришлось провести целую неделю в заточении!
— Приглашаю тебя на этот ужин от имени Розы… и меня лично.
— А как ты объяснишь мое появление своей тете? — спросила Александра тихо, не в силах скрыть дрожь.
— Что-нибудь придумаю.
Люсьен произнес это таким небрежным тоном, словно на нем не лежала ответственность за исход вечера, куда должны были съехаться самые знатные люди города.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что, снова отведав свободы, я не вернусь в свою одиночную камеру?
— Возвращаться и не понадобится. По крайней мере я очень на это надеюсь.
Их поцелуй был долгим и самозабвенным, но как Александра ни старалась, ей не приходило в голову ни единого варианта, при котором все могло разрешиться к лучшему для них обоих. И все же он готов был предоставить ей свободу, дать ей возможность самой решить, бежать прочь или остаться. Остаться хотелось безмерно, но сама мысль о жизни в Лондоне ее пугала и отталкивала: слишком многие не желали ее здесь видеть. Укрывшись за богатством и титулом Люсьена, она могла вести лишь жалкую жизнь затворницы, которую вряд ли впустят хоть в один приличный дом.
— Хочешь угадаю, о чем ты думаешь? — мягко спросил Люсьен.
— Это не трудно, — вздохнула Александра, — Тебе не пора? Подготовка к балу — дело серьезное.
— Прости, любовь моя, но мне придется удвоить… нет, утроить охрану. Никаких сюрпризов, кроме тех, которые подготовил я сам!
У него был настолько озабоченный вид, что Александра засмеялась.
— Не считаешь же ты, что я сбегу за пару часов до освобождения! Знаешь, как бы все ни обернулось, ты правильно поступил по отношению к своей кузине. Она так счастлива!
— И не скрывает этого. Все уши мне прожужжала, что я рыцарь без страха и упрека.
— А разве рыцарство тебе не по вкусу?
— Очень даже по вкусу, но поклянись пока никому об этом не рассказывать, иначе моя репутация негодяя погибнет окончательно. Лучше будет подготовить общество постепенно, чтобы не слишком его шокировать. — Люсьен подмигнул с видом мальчишки, задумавшего отменную проделку. — Итак, я спущусь за тобой через пару часов.
— Я буду готова.
Хотя Александра не имела ни малейшего представления о том, когда начнут прибывать гости, Шекспир залаял в первый раз в самом начале восьмого. Она шикнула на него и погрузилась в приготовления. Руки ее так сильно дрожали от нервного возбуждения, что прическу пришлось
