— Разумеется, вам придется повторить испытания. Обнаружилась небольшая ошибка.
— В тесте? — изумился Мюллер.
— В тесте ошибок не бывает, — твердо сказал Контер.
— Свекла, моя любимая свекла! — радостно пробормотал Мюллер. — Я вам пришлю пакет свеклы первого урожая, профессор. Нет, два пакета, три, четыре!
— Послушайте, Мюллер. Бартуме родился прежде…
— Что, что? — воскликнул потрясенный Мюллер.
— Бонфан родился раньше. И Баттиста был рожден. Кто из братьев старший?
— Но ведь у этой дурацкой загадки нет ответа, ваше превосходительство! Ее загадывали старики, чтобы подшутить над молодежью.
Профессор Контер задумчиво почесал правое ухо.
— И Баттиста был рожден, — повторил он. — Блистательно. На следующем Ученом совете предложу включить ее в тест. Великолепная загадка для поступающих на первый курс классического лицея!
Уго Малагути, Луиджи Коцци
СТРЕЛЬБА ПО ЖИВОЙ МИШЕНИ
Тихо, ни ветерка.
В последнее мгновение перед выстрелом Уилкес Элбоу всем телом слегка подался вперед. Палец уверенно лежал на крючке, готовый плавно его нажать.
Раздался сигнал.
В глубине, на почтительном расстоянии, взмыл ввысь темный силуэт. Голубь, отчаянно хлопая крыльями, устремился в небо, навстречу неведомой доселе свободе.
Главное — не терять хладнокровия. Малейшая оплошность может оказаться роковой. Щелчок — настолько легкий, что стоявшие рядом не услышали выстрела; винтовка была с глушителем.
Птица на миг неподвижно застыла, словно прощалась с желанной, несбыточной свободой и… камнем упала на землю.
Элбоу отставил винтовку в сторону, выпрямился, стряхнул с колен пыль и комки земли.
Тед Гормен обменялся с ним крепким рукопожатием.
— Потрясающе! — прошептал он. — Ты, Уилкес, блестяще выдержал экзамен. Уверен, что никто лучше тебя не сможет выполнить Великую Миссию.
Элбоу самодовольно улыбнулся. Из тира они вместе направились в бар, работавший круглые сутки. Элбоу сдал оружие машине-автомату и подошел к стойке.
Бармен был одним из «голубых». Он сразу заметил новых посетителей и со всех ног бросился к ним.
— Наконец-то ты оказал честь моему бару, Элбоу, — радостно крикнул он. — Что будешь пить?
— Двойную порцию виски, — небрежно бросил Элбоу.
— А ты, Тед?
— Тройную порцию. Мне надо хорошенько подкрепиться. Разумеется, за все плачу я: «Полосатый флаг» угощает своего лучшего стрелка.
Элбоу кивнул. Бармен уже разливал виски в тонкие длинные бокалы.
Виски оказалось неплохим. Правда, по мнению жителей штата, только местные вина были достойны всяческих похвал, но в этом году урожай винограда выдался скверный, и, увы, приходилось частенько пробавляться шотландским виски. Когда Элбоу допил свой бокал, Гормен уже приканчивал третий. Элбоу вынул пачку сигарет и закурил. Он прекрасно знал, что Тед Гормен не курит, и с удовольствием дыми?! чуть ли не ему в лицо.
— Из какой винтовки ты будешь стрелять, Уилкес?
Элбоу пожал плечами.
— Будто сам не знаешь.
— Это я так, чтобы тебя отвлечь, — пробормотал Гормен. — Что-то ты сегодня мрачный, беспокоиный. Что-нибудь случилось?
— Ровным счетом ничего.
Тед помолчал, но минуты через две снова решился задать вопрос.
— Когда ты узнал о решении?
— Сегодня утром. Сразу после заседания. Когда я выходил из храма, подошел Учитель и обнял меня. Тогда я все понял. И все «голубые» поняли.
— А как это восприняла твоя жена? — не унимался Тед. — Наверно, была вне себя от радости. Еще бы, быть женой убийцы президента! Не каждой женщине выпадает такое счастье. Если б моей жене сказали, что выбрали меня, она бы…
— Моя жена настоящая «голубая», — прервал его излияния Элбоу. — Она приняла эту весть, как подобает, с гордостью и достоинством. Что же до тебя, — тут он презрительно усмехнулся, — то неужели ты всерьез веришь, что на тебя мог пасть выбор Учителя?
— Я… я… — смешался Тед.
— Разве ты входишь в Общество крайних фанатиков? И разве ты когда-либо набирал больше пятидесяти очков в ежегодных стрельбах?
— Но я тоже… — пытался возразить Тед.
— Ты и сам прекрасно знаешь, что Учитель тебя ни в грош не ставит. Ну, сколько негров ты убил? Ни одного. Ты просто жалкий человечишка. Таким, как ты, не место в «Полосатом флаге». Налоговым агентом, вот кем ты можешь быть.
Большего оскорбления нанести было нельзя — ведь со времени финансовой реформы роль налоговых агентов исполняли только роботы.
Элбоу отвернулся и посмотрел на часы. Ровно 17.30. Пожалуй, следует поторопиться. Встреча запланирована на 18.00. Президент должен умереть в 18.15 — ни минутой раньше, ни минутой позже. Все рассчитано с точностью до секунды.
Почти все жители штата — девяносто пять процентов — входили в организацию «Полосатый флаг». А все члены «Полосатого флага» знали, что убийцей президента будет Уилкес Элбоу. Поэтому Теда Гормена жестоко обидела его грубость.
— Черт бы тебя побрал, Уилкес! — воскликнул он. — Ты не имеешь права так оскорблять меня!
— Ах вот как! — с усмешкой ответил тот. — Я давно хотел с тобой рассчитаться за прошлое, Тед.
Он отошел от стойки, приветливо махнул бармену рукой и, не удостоив Гормена даже кивка головы, неторопливо направился к выходу. Остальные стрелки замерли и, преисполненные величайшего восхищения и зависти, молча провожали его взглядом.
Уилкес Элбоу облегченно вздохнул, когда в глубине улицы увидел наконец трамвай. Он нетерпеливо шагнул вперед. А вдруг трамвай опоздает… Лучше не думать об этом. Было бы непростительным упущением опоздать на «встречу» с президентом, а «Полосатый флаг» не прощает тех, кто ошибается.
За Элбоу в ожидании трамвая стояли многочисленные группы людей. Они тут же его узнали — «Полосатый флаг» прибегал к субдиминальным сообщениям, что строжайше запрещалось законами Федерации. Как и стрелки, ожидающие не могли отвести взгляда от Элбоу, в их глазах светились восторг и скрытая зависть. Они сгорали от желания подойти и пожать ему руку, чтобы потом в каком-нибудь баре небрежно бросить приятелям: «Мы со стариной Элбоу обменялись рукопожатием». Но в отличие от жалкого хвастуна Теда Гормена у них не хватало смелости заговорить с избранником.
Наконец трамвай подошел к остановке. Собственно, то был не трамвай, а вагончик с четырьмя сиденьями и местом для кондуктора. Он двигался по отполированной до блеска улице вдоль линий магнитного притяжения. Трамвай остановился, однако никто в него не сел. С тех пор как обнаружилось, что транспортное управление ежегодно несет большие убытки и билеты стали на 50 000 кредиток дороже, лишь миллиардеры могли позволить себе такую роскошь. Но миллиардеры либо не покидали дома, либо предпочитали личный вертолет.
В совершенно пустом трамвае сидели лишь вагоновожатый и кондуктор. Пожилой усатый кондуктор с задумчивым видом чистил ногти. Вожатый молча глядел невыразительными глазками на толпу людей. Он был нем.
Все вожатые трамвая — немые. Администрация трамвайного управления принимала на работу только глухонемых. Лишь это давало ей уверенность, что никто из пассажиров не сможет отвлечь внимание вожатого дурацкими разговорами.
Итак, в трамвай никто не сел — люди выстроились позади вагона и застыли в ожидании.
Впереди всех стоял Элбоу.
Вожатый его не узнал. Но кондуктор тут же заметил Великого Стрелка. Он высунулся в окошко и крикнул:
— Мистер Элбоу! Сегодня вы не должны утомляться. Садитесь. Таков приказ «Полосатого флага».
И Элбоу сел в трамвай. Впервые в своей жизни. Остальные громко зааплодировали. Раздались возгласы: «Да здравствует «Полосатый флаг»!», «Да здравствует Великий Стрелок!». Кто-то крикнул даже: «Да здравствует трамвайное управление!». В любой толпе, как бы мала она ни была, всегда найдется хоть один умалишенный.
Вагоновожатый с изумлением посмотрел на единственного пассажира, проверил, все ли выстроились в ряд позади вагона, и трамвай бесшумно тронулся в путь.
Все, кроме Элбоу, вприпрыжку бежали сзади. Если общение с вожатым исключалось, то с кондуктором по традиции полагалось перекинуться парой слов. Поэтому изрядно запыхавшиеся «пассажиры» на бегу непременно здоровались с кондуктором, интересовались здоровьем его жены и детей. Обстоятельно ответив на все вопросы, кондуктор обратился к Элбоу:
— Поверьте, это величайшее событие в моей жизни. Нет, нет, не беспокойтесь, мистер Элбоу, я вовсе не собираюсь надоедать вам расспросами. Подумать только, первый настоящий пассажир за одиннадцать лет, и к тому же сам Великий Стрелок!
Впрочем, Элбоу тоже был возбужден от сознания того, что впервые в жизни сел в трамвай.
— Так вы говорите, последний пассажир сидел на моем месте одиннадцать лет назад?
— Да, верно, он купил билет. Но проехал всего полпути. На третьей же остановке его поджидали санитары. Видите ли, он бежал из сумасшедшего дома и, чтобы заплатить за билет, ограбил и убил человека.
