какие-то бессмысленные опыты… Но сейчас, мой дорогой Фред, твое поведение перешло все границы — по-твоему, я не только робот, но и убийца! Прошу вас подержать его в больнице, пока я не найду для него чего-нибудь поприличнее.
Доцент, который во время этого монолога не проронил ни слова, внезапно вскочил, схватил стеклянную колбу и бросил ее в робота. Но промахнулся — робот увернулся от удара. Колба вылетела в окно и взорвалась на улице. Робот же сделал вид, будто ничего не произошло.
— Обращайтесь с ним поласковее, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Я знаю, он трудный пациент, но его можно успокоить. Где только я с ним не бывал: и в психиатрических больницах, и в интернате для умалишенных. Сами понимаете, мало приятного, если на каждом перекрестке твердят: у доцента Петра брат — ненормальный… Обидно…
— А нам кажется, — прервал его Марек, — что до сих пор вы прятали своего брата весьма искусно. Никто и не подозревает о его существовании. У вас есть документы, подтверждающие ваши слова?
Вместо Петра ответил полицейский.
— Вчера в управлении мы проверили его бумаги. Альфред Петр, близнец Петера Петра, дата рождения сходится.
— А их не могли подделать? — спросила Ворличкова.
— Пани доктор, очевидно, думает, — с иронией произнес двойник Петра, — что существование андроида — более естественное объяснение нашего сходства, нежели то, что мы близнецы.
Полицейский засмеялся.
— Пани доктор, вероятно, шутит.
— Вы забыли о другом свидетеле, — раздался голос Веры. — Обо мне. Я знаю доцента Петра достаточно хорошо. Задолго до того, когда появился «близнец». Вы — всего лишь создание доцента Петра! — Она указала на робота.
— Послушайте, но ведь это довольно распространенный случай. Чаще всего родственники верят даже чудовищной бессмыслице… Это называется fobie a deux, не правда ли? — обратился он к Мареку. — Безумство вдвоем.
Полицейский опять засмеялся.
— Если вы не возражаете, я хотел бы взглянуть на документы, — заявил Марек, которому было не до смеха.
— Какие именно? — любезно осведомился робот.
— Документы, подтверждающие ваше кровное родство.
— К вашим услугам. Прощай, Фред. И не сердись на меня. Я постараюсь вскорости подыскать для тебя пансионат в горах. — Робот погладил доцента Петра по голове. — Привет.
Неожиданно Петр поднялся со стула и ударил робота по ноге. Тот только подпрыгнул и улыбнулся, как бы извиняясь за то, что допустил что-то неприличное.
— Будьте к нему внимательны, — сказал он уже в дверях.
— Послушайте, у вас есть последний шанс. Вот здесь находится лаборатория нашего отделения, где вы можете работать хоть круглые сутки, — сказала Ворличкова, подтолкнув доцента Петра и Веру в комнату, заставленную пробирками, приборами, различной аппаратурой. — У меня в голове не укладывается, почему вы не возражали. Сидели и молчали, словно и в самом деле глупцы.
— Потому что я попытался проанализировать работу созданной мною системы, ее способность приспособиться к неожиданной ситуации, — ответил доцент. — Это и в самом деле удивительная система.
— Так приступайте к делу, работайте. Вы обязаны доказать свою правоту.
— Вот здесь я оборудовал для него лабораторию, — робот показал Мареку крохотную мастерскую, расположенную в квартире доцента Петра. — Конечно, все это игрушки. Чем бы дитя не тешилось…
Марек огляделся. Всюду в квартире был беспорядок.
— А каким образом вам удалось пристроить к брату секретаршу?
— Вера нравилась мне, правда, недолго. Недели две. Как-то Фред пришел в институт вместо меня и вскружил ей голову. Разумеется, вскоре несчастная девушка стала подозревать, что нас двое. Я вынужден был сказать ей правду той ночью, когда она находилась у вас в больнице. Мне удалось убедить ее, и если бы не эта авария… Приберитесь здесь, пани Школьникова, — обратился робот к вошедшей дворничихе, — Фред, возможно, скоро вернется. Я позабочусь об этом. — И он протянул ей деньги.
— Золотое у вас сердце, пан доцент. О таких родственниках можно только мечтать.
— Но смотрите — никому ни слова!
— Да чтобы мне с места не сойти! Давеча я ничего не сказала тому пану, что расспрашивал о вас.
— Вот и хорошо. Не желаете продолжить нашу экскурсию? — учтиво обратился робот к Мареку.
— Куда? — удивился тот.
— Ко мне на квартиру, — радушно ответил робот.
Чуть погодя они подъехали на элегантной машине доцента Петра к большой вилле, что находится в Праге на Ореховке. Окна были освещены, слышалась печальная музыка. На стене у входа блестела табличка: ПРОФЕССОР КЛЕН.
— А я думал, мы едем на вашу квартиру, — удивленно сказал Марек.
— Так оно и есть. Уже несколько месяцев я живу у профессора Клена. Сейчас здесь собрались коллеги и друзья, чтобы выразить семье свое соболезнование. Разумеется, это нам не помешает.
Войдя в дом, они стали свидетелями траурной церемонии. В одной из комнат стояла молодая женщина в черном, на лицо спадала вуаль.
— Пани Кленова, — представил робот.
— Благодарю вас, — произнесла пани Кленова с легким иностранным акцентом.
Марек поклонился.
— А это брат пани Кленовой.
— Как поживаете? — Мужчина, которого робот назвал братом вдовы, был значительно старше пани Кленовой, довольно грузный, в руке он держал сигару. На нем, как обратил внимание Марек, был костюм явно иностранного происхождения.
— Он терпеть не мог машину. Не могу понять, почему ему пришло в голову сесть за руль? — жалобно сказала пани Кленова, обращаясь к Мареку.
— Вы доктор? И сколько же вам платят в этой нелепой стране? — Мужчина покровительственно похлопал Марека по плечу.
— Арношт, не будь вульгарным! — сердито сказала пани Кленова, обрушив на него поток чужой речи. Он только улыбался.
— У нас вы бы имели в пять раз больше, мой молодой друг, в пять раз, да еще служебную машину, — загоготал Арношт. Люди, стоявшие вокруг — все говорили шепотом, — удивленно оглянулись на него.
Видя всеобщее неодобрение, мужчина притих, слегка покашливая и делая вид, что поперхнулся. Вновь появился двойник Петра, держа в руке пожелтевшую фотографию — братья-близнецы в спортивных костюмах.
— Это наша последняя фотография. Во время футбольного матча. Примерно за неделю до того, как у Фреда начались приступы.
Марек внимательно взглянул на снимок — на фотографии были сняты два мальчугана, совершенно непохожие на сегодняшних «братьев».
— Убедились? — спросил робот, останавливая официанта с подносом в руках. Он взял рюмки для себя, Марека и для пани Кленовой.
— Вечная память! — произнес он с пафосом. — Мы все перед ним в долгу. — И он приподнял вуаль пани Кленовой. Марек увидел молодую миловидную женщину. В этот миг где-то недалеко раздался взрыв.
— Мне надо уйти, — быстро сказал Марек.
— Почему? Это всего лишь сверхзвуковой самолет.
— Бух, бух, бух. И здесь, как в Лондоне! — в сердцах сказала пани Кленова и разбила рюмку об пол. Ее окружили гости. Марек, воспользовавшись этим, незаметно вышел из комнаты.
— Советую вам объединиться с нами, — услышал он за спиной голос брата пани Кленовой.
Лаборатория в больнице, где обосновался доцент Петр, была уничтожена взрывом. В дыму сновали медсестра и служащие, помогавшие ей. Общими усилиями они загасили огонь и отыскали Петра. Он был без сознания.
— А где его ассистентка? Петранева? — доискивалась прибежавшая Ворличкова.
Медсестра, возившаяся с Петром, подняла голову.
— Скорее всего, исчезла еще до начала опыта. Она несколько раз прибегала ко мне, одалживала всякие мелочи. По-моему, она была чем-то напугана.
— Пан доцент! Пан доцент! — повторяла Ворличкова, сидя на корточках возле Петра и пытаясь привести его в чувство. Наконец он открыл глаза.
— Где она? — был его первый вопрос.
— Кто?
— Другая Вера, робот. Которую я только что создал!
Все смотрели на него, как на помешанного.
— Она непременно обезвредит этого убийцу: ведь ей неведома любовь, она признает лишь цель, — твердил Петр, словно во сне.
Под ногами вошедшего в комнату доктора Марека хрустнули кусочки стекла.
— Вы за это ответите, пани Ворличкова. А доцента сейчас же в изолятор! — приказал он раздраженным тоном.
— Я с ним разделалась. И вовсе я не сумасшедшая. Теперь мне более не придется целыми днями сидеть в одной комнате с человеком, который одержим навязчивой идеей.
